Фред отбросил плед и попытался встать. Кэт обхватила его за плечи.
— Не вставай! Ты еще слишком слаб!
— Перестань! Ты что же думаешь, я буду разговаривать с этим человеком, лежа в кресле, как инвалид?
Кэтрин понимала, что имел в виду Фред: Кевин Стоун принадлежал к типу людей, перед которыми было неприятно показывать собственную слабость. Девушка с некоторым неудовольствием подумала, что с ее стороны он ничего другого пока не видел.
За один день общения со Стоуном Кэти научилась определять его настроение по внешнему виду, без слов. Широко развернутые плечи, решительно поднятый подбородок, весь его облик ясно говорил, что целью прогулки было разыскать Кэтрин. Сердце ее бешено застучало в груди, и вдруг она с удивлением осознала, что причиной этого был не страх, а скорее возбуждение. Приближаясь, Кевин не сводил глаз с Кэтрин, присутствия Фреда он, казалось, не замечал.
— Я ищу тебя, — сказал он тихо.
— Я… Вы…
— Почему бы тебе не показать мне окрестности?
То, что у нее могут быть какие-то дела, ему, похоже, в голову не приходило. Девушка уже было собралась ответить отказом, но вдруг заметила темные круги под его глазами. Неужели этот человек так же, как и она, не спал всю ночь? Выражение глаз, однако, было столь же непроницаемым, как и накануне. Сумрачный вид особенно подчеркивали толстый черный свитер и черные же джинсы.
— Показать вам мыс?
— Покажи, если ты не слишком занята. — Взгляд Стоуна обратился наконец к Фреду. Тот стоял с подчеркнуто вежливым видом; несмотря на болезнь, в нем чувствовалась приобретенная за шесть лет военной службы выправка.
Пытаясь привести в порядок нахлынувшие на нее чувства, Кэт рассеянно сделала жест в сторону своего друга:
— Это Фред Мидлер. Фред, это Кевин Стоун.
Мужчины смерили друг друга изучающими взглядами. После секундной паузы Фред подал руку Кевину. Прежде чем ответить на рукопожатие, тот на мгновение заколебался, жесткое выражение его глаз слегка изменилось, как будто Стоун рассмотрел в нечто такое, что вызвало его уважение. В некотором замешательстве Кэтрин переводила глаза с одного на другого. Между мужчинами явно возникло какое-то чисто мужское взаимопонимание. Вдруг она с удивлением обнаружила, что в глазах Фреда загорелись веселые искорки.
— Иди, иди, Кэти, — сказал он. — Я, пожалуй, пойду прилягу. Похоже, я немного устал, но не настолько, чтобы мне нужна была сиделка.
На лице Стоуна появилось и тут же исчезло торжествующее выражение.
— Итак, мы можем идти?
— Меня ждут дела, простите, — пошла на попятную Кэтрин.
— В гостинице сейчас не так много постояльцев, чтобы в твоем присутствии ощущалась постоянная необходимость, — ответил Стоун.
Голос, которым он это произнес, был мягким и дружелюбным, однако чувствовалось, что возражать бесполезно. Как все больше убеждалась Кэт, это была его обычная манера общения с людьми.
— Это так, — растерянно согласилась она. — Но у меня есть определенные обязанности, и я не имею права перепоручать их другим.
— Иди, Кэтрин, — опять вмешался Фред. — У меня такое впечатление, что мистеру Стоуну очень это нужно.
Кэтрин одарила друга разъяренным взглядом, но не нашлась, что ответить и лишь пробормотала себе под нос:
— Ну спасибо, Фредди!
Кевин взял ее под руку и увлек за собой.
— Ты рассказала ему о нас? — спросил Кевин, когда они отошли достаточно, чтобы Фред не мог услышать.
— Конечно. Он мой давний друг! — с жаром ответила Кэтрин, вдруг с ужасом обнаружив, что, несмотря на свой толстый свитер, она как-то чересчур отчетливо ощущает тепло его руки. Остановившись на мгновение, девушка высвободила руку и с независимым видом зашагала рядом с Кевином.
— Я никогда не слышал о дружбе между, мужчиной и женщиной, которая не переросла бы в нечто большее.
— У вас всегда происходило именно так? — невинно осведомилась Кэт.
Кевин проигнорировал ее вопрос.
— Ты влюблена в него? — неожиданно резко спросил он.
Сделав шаг вперед, Кэтрин высоко подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза.
— Быть может, у меня проблемы с памятью, но привычки лгать нет! То, что я сейчас вам сказала, — правда, равно как и все то, что я говорила раньше. Фредди мне как брат. Ни больше, но и, поверьте, ни меньше.
Кевин некоторое время изучающе смотрел в ее глаза, в которых светился вызов, на пылающие от негодования щеки и высоко вздернутый подбородок.
— Понимаю, — сказал он наконец.
Они опять помолчали. Вдруг она спросила:
— Вы меня искали? Ну, когда я пропала?
Ее вопрос застал Кевина врасплох. Он молча ожидал, пока их взгляды встретятся. Утренний бриз растрепал его волосы. Рассеянным движением он зачесал их назад.
— Прошло три дня, прежде чем я узнал, что ты ушла. Я был на Гавайях. Я хотел взять тебя с собой, но ты боялась лететь, а я никак не мог отправиться морем. Это было бы слишком долго.
— А когда вы вернулись, меня уже не было?
— Ни тебя, ни твоих вещей. Ты оставила вещи, то, что я купил уже после свадьбы.
Кэтрин стало не по себе: она ощутила, как в ее сознании возникает почти осязаемая пустота, разделяющая ее жизнь на две частиц «до» и «после». Это было не просто — чувствовать себя хрестоматийным примером амнезии.
— Прежде чем я окончательно убедился, что ты действительно ушла, уехала из города, прошла почти неделя. Люди из фирмы «Гарри Чейлз» не могли сказать ничего определенного, а единственный адрес, который они знали, — это номер почтового ящика в Ричмонде. Я проверил, и оказалось, что этот ящик арендует уже кто-то другой. А потом…
— А потом? — переспросила она.
— Потом умер отец. Сердечный приступ. Никто ничего не подозревал, хотя все знали, что последние годы он совершенно не щадил себя. Мне пришлось заниматься похоронами, поддерживать мать и сестру и, разумеется, взять на себя ответственность за дела корпорации. У нас ведь работают сотни служащих, и как раз тогда мы начали расширяться — отец считал это очень важным. А вскоре конкуренты от гостиничного бизнеса попытались воспользоваться сложившейся ситуацией…
Хотя Кевин перечислял все это спокойным, обыденным голосом, скрыть горькую интонацию, которая появилась, когда он заговорил об отце, ему не удалось.
— Я слышала о смерти вашего отца, когда…
— Я мог бы нанять детектива, — продолжал он. — И я собирался это сделать, но, к сожалению, смерть отца не позволила мне заняться этим. К тому же…
— И к тому же вы были в ярости оттого, что я так поступила, — с внезапным озарением докончила за него Кэт. — Это задело вашу гордость, да?
Кевин смотрел в сторону, на его скулах играли желваки, как будто он пытался сдержать рвавшиеся наружу слова.
— Да. Я никогда не считал, что страдаю чрезмерной гордостью, но это именно так.
— И вы оставили все как было? — взволнованно спросила Кэтрин. Это совершенно не увязывалось с тем, что она успела узнать о характере этого человека, неотъемлемыми чертами которого были
