рваную структуру ДНК. И чем дольше Укия ее рассматривал, тем большее сходство с ДНК Ренни замечал. Они были словно брат и сестра, хотя в Хеллене было больше итальянской крови, чем в Шоу — ирландской: жесткая рваная часть точно повторялась. Казалось, кто-то взял общую основу и просто наложил на нее данные Ренни и Хеллены.
Укия пожалел, что не касался больше никого из членов Стаи или хотя бы предметов, к которым прикасались они. Он вспомнил их общий запах: странная смесь человека и волка. Вспомнил, что во время испытания чувствовал передвижения Стаи, хотя смотрел только в глаза Хеллены, чувствовал, как они крадутся в темноте за его спиной; их присутствие кололо кожу, словно статическое электричество. Впрочем, нет, не кожу — какую-то часть его, невидимый чувствительный слой прямо над кожей, который он до сих пор не замечал.
Детектив стряхнул с себя это ощущение и вернулся к странно знакомой структуре ДНК Хеллены и Ренни. Кажется, ДНК Дженет Хейз тоже показалась ему знакомой? Он снова воссоздал ее в памяти и нашел несколько идентичных точек у членов Стаи, затем прошелся по всей длине генной цепочки, сравнивая со всеми недавно полученными образцами. Уил Трэйс? Нет. Агент Женг? Нет. Похититель Уила Трэйса? Вот его структура почти полностью совпадала со структурой ДНК Дженет Хейз — ситуация, как у Хеллены с Ренни.
И тут он понял очевидное. И дернулся в седле.
Он думал о своей ДНК.
Она не была идентична ДНК членов Стаи, но очень походила на нее — и имела гораздо меньше общего с ДНК Дженет Хейз и таинственного похитителя. Только там, где спираль у Ренни и остальных была разорвана и перепутана, его генетическая структура выглядела единым и неделимым целым.
«Он просто ребенок! — кричал тогда Ренни. — Волчонок Стаи! Я знаю, чего Прайм опасался в этом ребенке, мне об этом кошмары снятся с тех пор, как я в Стае. Но это не он».
Стая — не банда байкеров, внезапно понял Укия. Это семья. Его семья.
В итоге у Укии не оказалось возможности рассказать мамам о похищении и своей новой семье. Келли ждала его приезда и устроила на него засаду около двери. Укия совершил ошибку: признался, что купил куклу, но оставил на улице вместе с мотоциклом. После этого в доме воцарился хаос, и у него не оставалось другого выхода, кроме как взять малышку на улицу и отдать ей коробку.
— Индейская принцесса, — благоговейно прошептала Келли, разорвав наконец подарочную бумагу и открыв коробку. — Спасибо, Укия. Она такая красивая…
Девочка крепко обняла старшего брата, едва не задушив его.
Вдалеке послышался звук мотоцикла. Неразрывно связанный в его воображении со Стаей, звук показался угрожающим. Неизвестный повернул на длинную подъездную дорогу, ведущую к ферме, замедлил ход и двинулся по ней в сопровождении мерного рычания мотора. Так рычит рассерженный зверь… У Укии заколотилось сердце, он оторвал от себя Келли и попытался применить один из командных голосов мамы Джо:
— Келли, иди в дом.
Как ни странно, та мгновенно повиновалась.
Укия достал пистолет, проверил обойму и пошел туда, где можно было укрыться за старой каменной стеной и соснами. Мотоцикл преодолел небольшой подъем и слишком быстро въехал на дорогу, в последний момент водитель увидел, что дальше дороги нет, и резко затормозил, подняв фонтан гравия. Водитель оглядел двор, дальнюю псарню и большой старый дом под крепкими дубами, не убирая ноги с педали газа. Детектив прислонился к сосне и стал изучать непрошеного гостя. Мотоцикл небольшой, но слегка велик для водителя, значит, это миниатюрная женщина. Он глубоко вдохнул и постарался отфильтровать ее запах из выхлопных газов и запаха горячего масла.
Агент Женг! Укия покачал головой. Зачем она приехала? Мама Джо с ума сойдет.
Агент закончила осмотр двора и наконец увидела Укию в тени от стены. Зеркальная пластина ее шлема отразила его лицо, и юноша сам удивился тому, насколько яростное на этом лице выражение. Женг заглушила мотор, сняла шлем и отбросила с глаз волосы.
— Это тоже дом Макса?
— Что ты здесь делаешь? — Укия был не на шутку рассержен. — Как ты нашла нас?
По твоему сотовому. Когда я вчера звонила Максу, он был на территории этой соты, и сегодня ты направился сюда. Вот я и решила посмотреть, что же здесь такое.
— Зачем? — Укия убрал пистолет.
Агент отметила, что он был вооружен, но никак не прокомментировала этот факт.
— Последние два дня я занималась в основном тем, что думала, жив ли ты и где ты. Я решила заполнить пробелы в том, что знаю о тебе, — на случай, если так пойдет и дальше. Почему ты так злишься?
Укия выдохнул, сбрасывая злость.
— Это дом не Макса, а моей семьи. Я не хочу, чтобы это дело их коснулось. Они даже не знают, что было со мной вчера. Думают, что я работал допоздна, позвонил им, как обычно, во время завтрака и вернулся домой ужинать.
— По документам у тебя нет семьи.
Он перепрыгнул каменную стену и вышел на дорогу.
— Это чтобы любопытные агенты ФБР не лезли к ним.
Женг едва заметно улыбнулась.
— Не думаю.
Она повесила шлем на руль и слезла с мотоцикла.
— Правда. — Укия перекрестился. — Честное скаутское.
Женг скрестила руки на груди, склонила голову набок и взглянула на детектива.
— Значит, ты был бойскаутом?
Да. — Временами это было весело, а временами выть хотелось от дурацкой помпезности скаутов. О людях Укия за это время узнал гораздо больше, чем об умениях и навыках, которые пытался приобрести, да и моральные уроки принимал к сердцу ближе, чем было необходимо. — А потом стал работать с Максом.
— Так почему сюда нельзя агентам ФБР?
— Ты задаешь много вопросов.
— Это моя сильная сторона. Так почему же? Укия покачал головой: какое упорство!
— Меня не усыновляли официально. Пока суд не признал меня совершеннолетним, мама Джо боялась, что власти заберут меня у нее. Сейчас это не важно — я совершеннолетний; но привычка осталась.
— Понятно. — Женг села на каменную стену спиной к дому и оглядела окрестности. — Тут красиво. Знаешь, твоей маме не стоит волноваться, если у нее есть согласие твоей биологической матери.
— Меня бросили. — Укия присел рядом. — Мама Джо нашла меня в Орегоне. Она, наверное, нарушила не один закон, перевезя меня в Питтсбург.
Агент устало покачала головой.
— Да, она нарушила несколько федеральных законов. Ладно, я поняла, за что вы не любите агентов ФБР. Сколько тебе было лет? Год? Два? Меньше года? Как она узнала, что тебя бросили, а не потеряли?
Он рассмеялся.
— Мне было около двенадцати. В разгар зимы я бегал голым и поедал внутренности мертвого кролика, когда она первый раз меня увидела.
— Внутренности кролика?
Женг подняла бровь, на лице ее читалось явное недоверие. Укия улыбнулся и продолжил рассказ; он очень радовался тому, что видит наконец ее истинные чувства.
— Да. Понимаешь, я вырос в стае серых волков, и внутренности у нас считались самым вкусным. Зима выдалась тяжелая, и добыть целого кролика было большой удачей.
Агент склонила голову, пытаясь понять, правду он говорит или нет.
— Ты многим рассказывал эту историю?
— На самом деле, — он вдруг посерьезнел, — ты всего вторая. Первый был Макс.
