Послание к Евреям

приближаемся к Богу уверенно и радостно, ветхозаветные же верующие делали это с робостью и страхом; мы имеем право «приступать» к Богу, они же нередко были вынуждены держаться на расстоянии (12:20). Только назначенный первосвященник имел право входить в святое место, и только один раз в году; по условиям же нового завета, все христиане (brethren) могут приходить к престолу Бога за помощью в любое время (4:16). Если им требуются новые духовные силы, они должны входить в святилище «с полною верою» или с «верой, достигшей настоящей зрелости» (комментарий Уэсткотта на 10:22). Вера может стать сильной и гибкой, способной переносить все превратности и невзгоды жизни, только если она питается Божьим словом, только если она сосредоточена на Том, Кто является источником и исполнителем Своих обещаний (10:23).

2) Входить с благодарением (10:20,21)

О цене «вхождения» уже неоднократно говорилось в предыдущих главах, и здесь автор не может умолчать об этом. Христианин должен постоянно помнить о пролитой крови Христа, о пути, Им открытом, и о деле, Им совершенном. Этих трех факторов совершенно достаточно для того, чтобы зажечь в наших сердцах благодарность, которая каждый раз при нашем «вхождении во святилище» исторгала бы из наших уст возгласы восхищения и прославления.

Путь, ведущий в святилище, назван новым, потому что он не был известен обычному верующему, поклонявшемуся Богу до прихода Христа. Он также назван живым, потому что, несмотря на Свою смерть, Он жив вечно (7:25). Этот путь открылся чрез завесу, то есть плоть Его. Как тяжелая завеса в храме разорвалась сверху донизу в Страстную пятницу (Мк. 15:38), так и чистое и безгрешное тело Христа было истязаемо ради нас. Его кровь пролилась для того, чтобы доступ к Богу не был закрыт, как в прежние столетия, но открылся бы для всех. Через смерть Христа путь к Богу, ранее скрытый от людей, теперь стал видимым.

Кроме того, христиане благодарны Ему не только за то, что Он сделал, но и за то, что Он продолжает делать сейчас. Он служит им, чтобы удовлетворять их нужды. В настоящее время Он ходатайствует как великий священник над домом Божиим. Для верующих Его дверь всегда открыта, они получают от Него помощь и поддержку и принадлежат Ему, а дом Божий есть не что иное, как христианское сообщество, о чем говорилось ранее (3:1 —6).

3) Входить с искренним сердцем (10:22)

В старозаветное время служащий священник обязан был совершать полное омовение прежде, чем войти в святилище (Лев. 16:4; Исх. 29:4). Когда верующие христиане входят в Божье присутствие, мысли их заняты не внешней чистотой своей плоти, а чистотой своих сердец. Они должны входить с искренним и «полностью открытым» сердцем (Моффатт), но ни в коем случае не механически. Фраза омывши тело водою чистою ассоциируется с образом христианского водного крещения, а возможно, здесь скрыт ненавязчивый намек на тех иудеев, которые продолжали уповать на ритуальные омовения. По всей видимости, наш автор пытается убедить христиан не надеяться на внешние обряды такого рода (9:10), а исповедовать Христа так же, как когда–то в прошлом, при крещении (см. термин «исповедание» в следующем стихе), и Его вечную жертву как источник постоянного внутреннего очищения.

2. Держаться неуклонно (10:23—25)

Будем держаться исповедания упования неуклонно, ибо верен Обещавший; 24 Будем внимательны друг ко другу, поощряя к любви и добрым делам; 25 Не будем оставлять собрания своего, как есть у некоторых обычай; но будем увещавать друг друга, и тем более, чем более усматриваете приближение дня оного.

В данном отрывке содержатся три важные темы, каждая из которых так или иначе уже фигурировала в рассмотренных главах послания.

1) Личное исповедание (10:23)

Вновь внимание читателей обращается на необходимость верности первоначальному исповеданию веры в Христа. Это призыв не только к твердости, но и здравомыслию. В современном мире, который не любит Христа и пренебрегает Его заповедями, в котором Божье слово повсеместно попирается, а христианская вера отбрасывается или как несостоятельная, или как непривлекательная, — в этом мире верующие должны быть «твердыми и неколебимыми» (NEB) в исповедании своей надежды.

2) Взаимное ободрение (10:24,25а)

Поскольку, согласно Посланию к Евреям, христиане являются братьями одной семьи (3:1; 13:1,22), участниками одного общего дела (3:14) и жителями одного дома(3:6; 10:21; 1 Тим. 3:15; 1 Пет. 2:5), на них возлагается ответственность не только «крепко держаться» самим, но также ободрять своих братьев по вере. Джон Уэсли часто напоминал ранней методистской церкви слова своего друга: «Библия не знает, что такое одинокая вера». Автор призывает к братскому общению, но, кроме того, — к активному совместному труду ради Христа. Многие из первых неконформистских общин включали в свой устав следующие слова, под которыми подписывались новые члены поместной церкви: «Мы обязуемся ободрять друг друга в любви».

Неужели этот идеал недостижим в наше время? Под давлением эгоистических и материалистических тенденций современного общества, осознавая потребность в истинно христианском стиле жизни, некоторые верующие отходят от традиционных церквей и уходят в общины. Движение под названием «Люди Иисуса», возникшее в конце 1960–х г, харизматическое движение и призыв Лозаннской конференции 1974 г. стать «твердыми последователями» — все это способствовало популяризации общинного устройства христианской жизни. Дерек Тидбол[58] показал, что, хотя библейские доводы в пользу церковных общин не кажутся очень убедительными, практические интересы не позволяют отмахнуться от этого вопроса. Он замечает, что сторонники общин исходят из прагматических соображений, касающихся источников существования и взаимоотношений. Во–первых, это касается финансовых средств, что немаловажно в материалистическом окружении, особенно если лишние деньги можно потом раздать нуждающимся. Кроме этого, есть еще духовные и эмоциональные аспекты. Защитники общины утверждают, что она способна удовлетворить неотложные нужды людей, создать условия для дружеского общения, о чем ясно и конкретно говорится в анализируемом отрывке послания.

Такая позиция может расцениваться как прямой вызов современной церкви, которая становится такой