22 февраля Бриан и «Битлз» вернулись в Англию. Из–за «Битлз» все посходили с ума по обе стороны Атлантического океана. Статистика свидетельствовала, что они превзошли даже величайшего Пресли. На следующий день после отъезда «Битлз» журнал «Ньюсуик» посвятил им первую полосу. Сообщалось, что они очень молоды — двадцатичетырехлетний Джон был самым старшим, а их менеджер, который раньше был менеджером в магазине грампластинок, — самый выдающийся бизнесмен в области развлекательной индустрии и так же знаменит, как и его подопечные.
Но какое это имело значение для несчастного молодого человека, летевшего домой в салоне первого класса с двойным коньяком в руке, если душа его разрывалась на части? Бриан испытывал страдания, о которых битлы даже не подозревали. Во–первых, у него появилась сильнейшая зависимость от амфетамина, и это сделало его вспыльчивым. Хотя битлы принимали эти таблетки в таких же дозах, на них, похоже, они не оказывали такого действия. Бриан закатил истерику газетчику Тонни Бэр–роу и едва не уволил его. Он выходил из себя из–за коммерческих ошибок — одна из них могла стоить им около 50 миллионов долларов.
Вскоре после того, как «Битлз» выступили в программе «Воскресный вечер в Палладиуме», офис Бриана завалили предложения на лицензирование. В течение нескольких недель он получил предложения на производство поясов, мячей, воздушных шаров, покрывал, пуговиц, пирожных, конфет, игральных карт, точилок для карандашей, полотенец, зубных щеток, фартуков, подставок для пластинок, блокнотов, всякого рода одежды и, конечно же, париков «Битлз». Бриан знал наверняка, что битлы не собираются наживаться за счет своей популярности. Он не потерпит ни дешевых гитар «Битлз» с пластиковыми струнами, которые разваливаются пополам через неделю после покупки, ни коробочек для ланча, в которых лежит мокрый бутерброд с тунцом. Продукция с именем «Битлз» будет стоить дорого, но она будет лучшего качества.
Поначалу контора Бриана сама стала заниматься торговыми предложениями, решая, каким оказать предпочтение, а какие отвергнуть. Но вскоре Бриан заскучал среди кукол и ботиков и начал осматриваться в поисках кого–нибудь, кто бы взял посредничество на себя. Он навел справки в Лондоне, ища человека, которому можно довериться. Бриану был нужен поверенный, который был бы одновременно конфиденциальным и официальным советником, и все расспросы неизменно приводили его к фирме Дэвида Джекобса. Бриан, разумеется, уже и раньше слышал о Дэвиде Джекобсе, знаменитом рыжеволосом поверенном, чьи дела так тщательно покрывались прессой Флит–стрит. Клиентами Джекобса были Даяна Дорс, Джуди Гарлавд, Лоуренс Харвей, и его часто фотографировали не за столом в конторе, а в дорогих ресторанах или выходящим из лимузина под руку с какой–нибудь кинозвездой мирового уровня. Джекобс как нельзя лучше соответствовал случаю. Ростом в шесть футов два дюйма, всегда с толстым ярко– оранжевым слоем грима на лице. Волосы были зачесаны назад артистической волной, пряди волос переходили в неестественно черный цвет, словно их покрыли гуталином. Шутили, что Дэвид Джекобс очаровывает судей и присяжных не только юридической экспертизой, но и ошеломляющим гримом.
Дэвид Джекобс боготворил Бриана Эпштейна и взял его под свое крыло. У молодых людей было очень много общего. Обе семьи занимались мебельным бизнесом, оба родились и воспитывались в богатстве, и у обоих были еврейские мамы, которые их обожали. Оба были гомосексуалистами. Дэвид Джекобс стал главным поверенным Бриана. С той поры все официальные решения принимались после консультации у Дэвида Джекобса, и именно юридическая контора Джекобса взяла на себя задачу сортировать коммерческие предложения. Он посоветовал Бриану учредить независимую компанию, которая занималась бы торговыми делами, а Бриан и «Битлз» просто получали бы проценты от прибыли. Джекобс сказал, что знает кое–кого, кто сможет «забрать у них торговый бизнес». Звали его Ники Бирн, Джекобс восхищался Бирном, потому что тот устраивал великолепные вечеринки, а Джекобс, очень любивший вечеринки, считал себя экспертом в этой области. Бирн согласился взять на себя работу по торговым сделкам и подобрал пять компаньонов. Всем компаньонам было до 30 лет, и одному из них разрешили купить 20% акций всего за 1000 долларов. Ассоциация получила название «Страмсакт» в Великобритании и ЗЛТИБ («БИТЛЗ» наоборот) в Америке.
У Бирна были собственные поверенные, через которых заключались контракты между ЗЛТИБ, «Страмсактом» и НЕМЗ. Дэвид Джекобс заручился доверенностью Бриана на подписание контрактов в его отсутствие. Оставался лишь один неоговоренный пункт: проценты для каждой из сторон. Бриан и Джекобс знали, что на этом деле можно сделать большие деньги, но ни один из них и понятия не имел, сколько именно. Джекобс мимоходом спросил Ники Бирна, сколько процентов он хочет получать. Бирн опасливо ответил, что для себя он хочет 90%, Джекобс кивнул: «Ладно. 10 процентов — лучше, чем ничего», и подписал контракты. Бриан так и не увидел окончательные соглашения и не задумывался об условиях до тех пор, пока не встретился с Ники Бирном в Нью–Йорке. Ники выглядел весьма респектабельно в длинном пальто с роскошным меховым воротником и был полон чувства собственного достоинства. Он объяснил, что заработал уже более 100 000 долларов, и после уплаты всех налогов получилось 97 000, из которых Ники оставил себе 88 штук. И это только начало. «Коламбиа Пикчерз» предложила ему полмиллиона долларов за акции ЗЛТИБ и, как утверждал Ники, каждому компаньону кинули по автомобилю «феррари». Он признался, что они устроились в отеле «Дрейк» на Парк–авеню и что у них офисы в лучшем квартале Пятой авеню. Ники пользовался услугами лимузина по вызову в течение 24 часов и арендовал частный вертолет для доставки бизнесменов из аэропорта и обратно. Одну из первых сделок Бирн заключил с корпорацией «Релиант» по пошиву мужских сорочек на производство теннисок, за что те должны были заплатить 100 000 долларов. Сначала Бриану показалось, что сумма чрезмерно завышена, но затем он выяснил, что в течение трех дней «Релиант» продала теннисок «Битлз» на сумму свыше миллиона долларов, так что прибыль получилась трехкратной. ПЕМКО, одна из крупнейших и известнейших производителей игрушек в Америке, купила лицензию на производство кукол. Они уже изготовили 100 000 кукол и заказали еще полмиллиона. А парики «Битлз» стали настолько популярны, что «Лоуэл Той Корп» не успевала их производить, хотя заводы выпускали свыше 35 000 штук ежедневно. Проводя анализ коммерческих успехов «Битлз», журнал «Уолл Стрит» подсчитал, что к концу первого года их успеха в Америке продукции «Битлз» купят на сумму свыше пяти миллионов долларов, и это, разумеется, лишь начало, если им удастся сохранить свою популярность. Доход одного только Ники Бирна, по подсчетам Бриана, мог составить 5 миллионов долларов. Бриану стало дурно. Огромные деньги ушли ни на что! Он подумал, что скажут битлы, если узнают об этом, и решил пока скрыть от них все. Задача вернуть деньги обратно не давала ему покоя. Это была первая его большая неудача, и, несмотря на успехи, он чувствовал себя глупцом.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
2 марта, меньше чем через две недели после возвращения из Америки, «Битлз» приступили к работе над своим первым игровым фильмом под названием «Битломания». Бриан подписал контракт полугодом ранее, еще тогда, когда эта идея была и опасной, и роскошной одновременно. Музыкальные фильмы пятидесятых и шестидесятых неизменно оказывались дешевкой. Но Элвис снимался в кино, и некоторые его фильмы имели успех, так что Бриан решил, что и «Битлз» сделают фильм.
Бриан и Вальтер Шенсон, американский кинопродюсер, выбрали молодого английского директора коммерческой программы телевидения Ричарда Лестера для руководства съемками фильма. Идея пригласить Алуна Оуэна принадлежала Бриану. Оуэн был писателем, известным своими телесценариями. Его специально отправили на гастроли вместе с «Битлз», чтобы он смог познакомиться с ними поближе и понаблюдать за каждым индивидуально. Оуэн мастерски охарактеризовал каждого бит–ла несколькими строчками в сценарии. Джон предстал сардонически забавным, Пол — восхитительным Лотарио[3], Джордж — красивым романтиком, Ринго — одиноким, любвеобильным. Благодаря направлению поп–арт, быстро найденному Лестером, «Битлз» превратились в неуловимых братьев Маркс наших дней. Это явилось еще одним загадочным примером того, как потенциально обреченный на крах эксперимент смог обернуться колоссальным успехом. Дифирамбы, которые пелись картине в прессе, когда она вышла на экраны летом следующего года, граничили с истерией. Позднее «Ньюсуик» суммировал всю информацию в одной фразе: «Законность «Битлз» как явления
