не может, но ей хотелось, чтобы бабушка выздоровела прежде, чем начнется бракоразводный процесс.
Когда они завтракали, выглянуло солнце, осветившее покров из снега, и он заблестел как сверкающее белое одеяло. К ленчу солнце пригрело настолько, что снег стал таять и остался только в редких местах, где его слой был потолще.
В пять часов они были готовы и стояли уже с пальто в руках, а Гейл доставала ключи от машины, когда послышался шум мотора подъезжающего автомобиля. По внутреннему трепету она догадалась, что это Ланс. И не ошиблась. Он шел к ним в красивом вечернем костюме, сияя улыбкой. Трепет Гейл перешел в панику, но ее бабушка не заметила перемены в девушке и удивленно и радостно воскликнула:
— Ну, Ланс! Гейл хотела управиться и без вашей помощи!
Аккуратно он снял пальто со спинки стула и закутал худые плечи Полли Пемблтон.
— Я подумал, что в просторном автомобиле вам будет удобнее, — сказал он, подавая ей руку.
Затем он вернулся забрать пакеты с подарками и свободной рукой прихватил Мисти. Гейл последовала за ним. Мисти и подарки были размещены на заднем сиденье, Гейл уселась рядом с ними. Она устало закрыла глаза, когда машина тронулась. Ей надо отдохнуть, чтобы выкроить время в течение вечера и начать разговор о расторжении их брака. Волнения по поводу бабушки отложили решение этого вопроса, но внезапное появление Ланса и то опустошение, которое оно принесло в ее спокойное существование, убедили Гейл, что время не ждет. Пора ей вырваться на свободу и обрести покой.
«Башни ван Элдинов» словно сошли с рождественской открытки. Дом был усыпан снегом. Лаура стояла в дверях на фоне огромной, сияющей огнями рождественской елки и приветствовала гостей. Она расцеловала всех, любезно приняла их подарки и засмеялась, когда Мисти, узнав ее, залаяла. Взяв пальто, она спросила Полли Пемблтон о самочувствии, проводила пришедших в зал и оставила, чтобы встретить других гостей.
Они были представлены одной паре, американским друзьям Лауры, которые вели оживленную беседу с сэром Бонаром и Джудит. Затем Ланс принес им бокалы с фруктовыми коктейлями, немного спустя они опять оказались в обществе Лауры ван Элдин. На праздничном обеде Гейл пришлось занять место между Лансом и его мачехой. Джудит села справа от него. Ее бабушка расположилась по другую сторону стола рядом с сэром Бонаром. Во время обеда Гейл скрывала свои расстроенные чувства под радушной улыбкой и приятным обхождением со всеми, даже когда сам Ланс обращался к ней, что случалось нечасто.
Позже в зале она старалась держаться подальше от Ланса, но, несмотря на это, не переставала следить за ним. Он смеялся и шутил с Джудит, говорил с бабушкой и много курил вместе с сэром Бонаром и американской парой. Когда он внезапно вышел из комнаты, чтобы привести новых гостей, ее взгляд был прикован к двери — так она ожидала его возвращения.
Судорога боли пересекла ее лицо при мысли о том, что Ланс все еще считает ее испорченной, избалованной отцом девчонкой. Он неоднократно пытался перевоспитать ее и в последний раз на эту тему говорил с ней в день смерти дедушки. Его безразличие с тех пор означало, что то была его заключительная попытка, поскольку он, казалось, не повторял больше воспитательных бесед, считая это бесполезным.
Один раз он возвратился, держа в руках какие-то бумаги, и, когда их глаза встретились, она первая потупила взор.
Вечер проходил отлично. Полли Пемблтон и сэр Бонар беседовали, довольные общением друг с другом. Предоставленная самой себе, что ее даже устраивало, Гейл стала озираться в поисках Мисти: ее пора было выгулять в саду. С тревогой она обнаружила, что собачонки нет в комнате, хотя до этого она видела ее именно здесь.
— Поищи в библиотеке, — предложила Лаура. — Она могла убежать туда, когда Ланс в последний раз выходил.
Гейл зашла в библиотеку и включила свет. Закрыв дверь, она осматривала комнату и вздрогнула, когда кто-то поднялся со стула за ее спиной.
— Ищете кого-то? — лениво спросил Ланс.
Сердце заколотилось в ее груди.
— Как вы испугали меня!
— Моя внешность обычно приводит в трепет, — сказал он весело. — Не знаю почему.
Ланс занял позицию между нею и дверью, словно был готов атаковать, как сторожевой пес, если она сделает хоть шаг. От страха Гейл растеряла все свое остроумие. Наступила тревожная минута, и Гейл попятилась.
— Вы можете не бояться меня, моя девочка, — сказал он ласково. — Зачем вы старались показать мне, будто увлечены полковником?
Она покачала головой:
— Это вам самому пришло в голову.
Сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он стал медленно приближаться к ней. Он неуклонно надвигался на нее, и с отчаянием Гейл подумала, что Мисти теперь не сможет ее защитить.
— Но вы не объяснили мне, что были похищены шейхом, а мистер Шеард спас вас.
— Вы не поверили бы моим объяснениям, — вымолвила она, чувствуя предательскую стену позади себя.
Когда он остановился совсем рядом с ней, то посмотрел со знакомым негодованием.
— Это была не единственная причина. Была и другая. Какая?
Гейл судорожно выдохнула:
— Это легкий путь к разводу. Вы ведь хотели избавиться от меня.
Он глядел ей в глаза несколько долгих секунд, а потом спокойно проговорил:
— Кто вам сказал, что я хочу избавиться от вас?
— Вы сами. Вспомните. — Она сверкнула глазами, дрожа как осиновый лист. Ей было наплевать, видит он это или нет.
— Но я не могу без вас. Много раз я пробовал освободиться от мыслей о вас — вы слишком глубоко проникли в мое сердце. Я хотел быть избавленным от той Гейл, которая все делала по-своему, даже ценой счастья близкого человека. Она была настолько эгоцентрична и мелочна, что я должен был выяснить, есть ли другая Гейл.
— И выяснили, что нет.
Он заключил ее в тюрьму своих рук и продолжал говорить, как будто она не прерывала его:
— Я хотел видеть печаль и сострадание в глубине ваших красивых глаз. Я хотел видеть ваше лицо отражающим трагедии целого мира, а не только личные. В то же время мне стало невыносимо думать о вашем страдании. — Он притянул ее ближе, заглядывая в глаза. — С нашей первой встречи вы пробудили охотника во мне. Вы обладали всем, что может заставить мужчину преследовать женщину, — это внешнее, но должно было быть что-то более глубокое, чтобы преследование было поистине оправдано. При помощи колких обидных слов и цинизма я хотел вытащить на свет то, что искал. Когда до меня дошли слухи о вас и полковнике, я почувствовал горечь потери. Мне необходимо было проверить их правдивость.
Внезапно Гейл ощутила, что с нее хватит. Его близость была для нее невыносима.
— Да, вы потерпели неудачу. Теперь, ради бога, оставьте меня одну! — вскричала она, неистово толкая его в грудь. — Я хочу расторгнуть наш брак!
С тем же успехом она могла толкать стену позади себя. Он твердо стоял перед ней, и ее подбородок почти упирался ему в грудь.
— Вы действительно этого хотите? — спросил он, не отводя взгляда от ее лица. — Вы можете повторить это, глядя мне в глаза?
Она сделала жалкую попытку, но слезы были готовы сорваться с век, и она потупила взор. В следующее мгновение он обвил ее руками и прижал к себе.
— Вы не можете без меня, — сказал он серьезно. — Не вздумайте спорить. Химическая реакция, которая вспыхивает между нами при встречах, обрекает нас навеки соединиться.
Она чувствовала его руки у себя на талии. Нервная дрожь прошла, но осталось легкое головокружение от его близости.
Все же он любит ее! Секундой позже она убедилась в этом, когда он поцеловал ее в губы. Поцелуи следовали за поцелуями, и Гейл казалось, что она наконец-то вырвалась из длинного темного туннеля на
