В кармане шорт Марисала нащупала упаковку презервативов, разорвала ее, вытащила один и управилась с ним довольно ловко.
Лайам не мог больше ждать. Он упал на диван, притянул Марисалу к себе и овладел ею — бурно, грубо, неистово.
Марисала громко вскрикнула и вцепилась руками ему в плечи, двигаясь с ним в одном ритме.
Боже, никогда он не думал, что женщина может дарить такое наслаждение! Неужели ему открылась настоящая страстная, дикая и необузданная. Женщина, которая не умеет скрывать своих чувств и всегда говорит то, что думает. Та женщина, которую он полюбил.
Лайам безоглядно отдавался любви, подчиняясь властному зову плоти, — но в сердце его, заглушая торжествующие фанфары страсти, все громче и громче звучала тихая мелодия нежности.
«Это любовь. — мелькнула у Лайама мысль. — Это и есть любовь, которая наконец пришла». И душу его переполнило ликование.
Марисала откинула волосы со лба и улыбнулась ему — и эта улыбка вознесла Лайама в небеса. Он парил где-то в заоблачных высотах, и все земные заботы, тревоги и горести казались ему лишь едва видимыми точками в бесконечной Вселенной Любви.
Медленно, очень медленно Лайам возвращался на землю. Все тело ныло, словно у космонавта после перегрузки.
Темная прядь Марисалы щекотала ему лицо, но у Лайама не было сил поднять руку. Если честно, не было и желания. Ему нравилось ощущать Марисалу рядом с собой.
— А теперь… — тихо заговорил он. Что ж, по крайней мере, он еще способен говорить! — Теперь объясни, пожалуйста, что ты имела в виду. Неужели ты полагаешь, что после этого я все еще не захочу на тебе жениться?
Марисала подняла голову.
— Я не знала, — смущенно ответила она, — придется ли тебе по душе такая… такая агрессивность.
Лайам погладил ее по щеке.
— Если ты отправишься в секс-шоп и купишь плетку и цепи, — с улыбкой ответил он, — это мне, возможно, и не понравится. Но все остальное…
— Вот и хорошо, — ответила Марисала. В голосе ее слышалось явное облегчение.
Лайам пристально смотрел на нее, и в глазах его разгорался знакомый Марисале огонь. Боже правый, а ведь еще секунду назад он не мог рукой шевельнуть!
— Ты выйдешь за меня замуж? — спросил он и тут же прервал себя: — Нет, не отвечай. Сначала проведем еще один эксперимент. Кто знает, вдруг в этот раз нам просто повезло?
— Ты шутишь? — рассмеялась Марисала. — Ты же шевельнуться не можешь!
— А ты, кажется, бросаешь мне вызов? Что ж, посмотрим! — Лайам поцеловал Марисалу и поднялся на ноги. — Теперь моя очередь выбирать комнату. И я выбираю спальню. Свою.
Откуда только взялись у него силы? Он подхватил Марисалу на руки и понес вверх по лестнице.
Внеся Марисалу в спальню, он опустил ее на огромную кровать.
— Да! — воскликнула Марисала. — Мой ответ — да! Я согласна!
Последние ее слова потонули в жарком поцелуе.
Полуденное солнце ярко освещало влюбленных, и в темных глазах Марисалы Лайам видел отблеск того же радостного света. И он знал, что никогда больше не испугается темноты. Он наконец вернулся домой.
Зазвонил телефон.
Лайам, не колеблясь, снял трубку.
— Алло! — спокойно произнес он. Окажись здесь посторонний наблюдатель, он не поверил бы, что этот человек почти год не подходил к телефону!
— Привет, Бад! Я так и думал, что это ты. Это Бадди Фишер, — объяснил он, обернувшись к Марисале.
Бадди Фишер. Литературный агент. Тот самый, от кого Лайам прятался все эти месяцы.
— Отлично! — говорил Лайам в трубку. — Восемь месяцев? Да, думаю, хватит. По крайней мере, я сделаю все, что могу… Да, согласен. — И после паузы: — Хорошо, созвонимся завтра.
Он повесил трубку и улыбнулся Марисале:
— Ты готова?
Сегодня они обедали в ресторане с Сантьяго. Старик прилетел в Бостон, узнав новость о помолвке.
— Готова, — с улыбкой ответила Марисала. — Но никуда не пойду, пока ты не скажешь, о чем говорил с агентом!
— Бадди Фишер уже звонил мне вчера, — объяснил Лайам. — Мой издатель, прочтя ту колонку в «Глобе», решил продлить мне срок на восемь месяцев. Кроме того, предложил удвоить гонорар — при условии, что, если я не напишу книгу к сроку, они воспользуются услугами «призрака».
— А это хорошие условия?
Лайам расхохотался.
— Еще бы! Я боялся, что они вообще не захотят больше иметь со мной дела!
Глаза Марисалы стали серьезными.
— А ты справишься? — серьезно спросила она. — Сможешь за восемь месяцев написать книгу?
— По крайней мере, попытаюсь. — Лайам взял ее руку и поднес к губам. — А теперь пойдем. Не будем заставлять Сантьяго ждать.
Марисала поправила волосы перед зеркалом в прихожей. Для обеда в ресторане она выбрала элегантное длинное платье; прическа — волосок к волоску. В таком наряде Марисала казалась совсем юной и на редкость хорошенькой.
— Ты прекрасно выглядишь, — с улыбкой заметил Лайам. — Сантьяго будет в восторге.
Марисала сунула под мышку последний выпуск «Глоба», чтобы по дороге прочесть свою любимую воскресную колонку, и вместе с Лайамом вышла за дверь.
— Сантьяго никогда не догадается, — тихо заметила она, когда они выходили из подъезда, — что скрывается под этим платьем!
— Может быть, — ответил Лайам, с наслаждением вдыхая свежий запах ее волос. — Он никогда не узнает, что ты переменилась только внешне, а внутри осталась такой же, как была.
— Ну да, и это тоже, — ответила Марисала. — Но я имела в виду нечто более… э-э… буквальное. — Она лукаво улыбнулась. — Сантьяго никогда не узнает, что на мне нет ни лифчика, ни трусиков. А вот ты в этом скоро убедишься.
Лайам рассмеялся и чмокнул ее в шею. «О Боже! — подумал он. — Зачем она сказала об этом заранее? Как же я вытерплю до окончания обеда?»
— Приходится идти на такие штучки, чтобы сохранить свою индивидуальность, — скорчив постную мину, объяснила Марисала. — Это платье совершенно не в моем стиле.
— А явиться в ресторан без нижнего белья — это в твоем стиле?
— Конечно!
— Марисала, как я тебя люблю!
— Знаю, — улыбнулась Марисала. — Я читала об этом в «Глобе».
Внимание!
