симпатичный труп у меня за последние годы.
— Переживешь, — сказал я. — Время все раны лечит.
— Нет, — ответил Колченог. — Лечат двести долларов.
— Где она? — спросил я, сделав вид, что не знаю этого уже. Не спрашивайте почему.
Колченог показал на четырехтрупный морозильник в комнате для вскрытия.
— Слева вверху, — сказал он.
Я подошел к морозильнику, открыл верхнюю левую дверцу и начал вытягивать лоток.
— Нет, наверху справа, — сказал Колченог. — Я забыл. Я ее переложил. Она справа вверху.
— Я знаю. Тут никого нет, — сказал я. Я собирался сказать об этом Колченогу, но он меня опередил.
— Что? — Колченог подошел к морозильнику. — Тут должен быть труп. Я его сюда положил несколько часов назад. Что, к дьяволу, вообще происходит? — Он заглянул внутрь, словно труп мог прятаться где-то в глубине, а он бы его застукал. — Черт побери! Когда я выходил за сэндвичем, тут лежала разведенка, а теперь ее нет. Она самоубилась сегодня днем. Залезла в духовку, а газ не выключила. Куда она смылась? Она же мертвая.
— Твоя проблема, — сказал я. — Я просто заплатил тебе двести долларов за тело мертвой шлюхи, и будь добр. Это же она слева, правда? Ты уверен?
— Ага. — Колченог все качал головой и никак не мог успокоиться насчет исчезновения трупа разведенки. — Вот тут. — Он вытащил лоток, поднял простыню — и там была она. — Видишь, на все двести долларов. Но куда другое тело девалось? Пару часов назад оно было здесь. А теперь его нет. Что, к дьяволу, тут происходит?
Неожиданно мне в голову пришла мысль. Слава богу, не о Вавилоне.
— Минуточку, — сказал я. — Готов спорить на что угодно, это ее недавно украли отсюда два парня.
— Мне кажется, ты прав, «Сыщ», — сказал Колченог. — Ты прав. Произойти могло только это. Они сперли разведенку. Но зачем она кому-то сдалась? Она же страхолюдина. Пьянь. Даже не знаю, кому такую захочется. Совсем никчемная. Мне кажется, себе и миру она оказала услугу, забравшись в духовку.
«Интересно», — подумал я. Похоже, тут не все так просто. Может, те два парня цапнули не то тело, а то, на которое они метились, и было телом, на которое я сейчас смотрел.
Все запутывалось.
Может, все окажется не так легко, как смотрелось вначале. Я вдруг очень обрадовался, что у меня в кармане револьвер, да еще с патронами. Кто знает? Револьвер может прийтись кстати.
Да-а, ночь намечалась, возможно, долгая, тут лучше не зевать. Первым делом следует вытащить из морга тело, за кражу которого мне заплатили. Когда те парни обнаружат, что у них не тот труп, они могут вернуться и поискать правильный, а церемониться при этом не обязательно.
57. «Шоу Джека Бенни»
Давай-ка вытащим отсюда эту штуку, — сказал я.
— Послушай, «Сыщ», — сказал Колченог. — Не говори так о ней. Ей так же не нравится быть мертвой, как не понравилось бы и тебе. Договорились?
Колченог встопорщился так, что перхоть заклубилась.
— Извини, — сказал я, хотя никакой вины за собой не заметил. Мне просто уже хотелось с этим покончить.
— Я найду, куда ее положить, — сказал умиротворенный Колченог.
— Где твоя машина? — спросил я.
— Через дорогу, — сказал Колченог. — Я всегда ставлю ее через дорогу.
Он доколченожил до чулана и открыл дверь. Там рядом с полным мешком для прачечной валялась куча грязного трупного белья.
— Черт побери! Эти сволочи сперли мой мешок, — сказал Колченог, развязывая другой мешок и вываливая содержимое на первую кучу. — Стало быть, они сперли два, — подытожил он. — Я все равно полиции так и скажу после того, как ты дашь мне в челюсть, чтобы у меня хорошее алиби появилось. Расскажу, что два трупокрада совершили налет на ледник. Я сопротивлялся изо всех сил, но они меня вырубили. Может, мне и медаль дадут, и мэр пожмет мою холодную как лед руку.
Мы засунули тело молодой проститутки в мешок для грязного белья.
Колченог очень качественно ее сложил.
— А у тебя неплохо получается, — заметил я.
— А как иначе? — сказал Колченог. — В прошлом году за десятитысячный труп мне золотые часы вручили.
И он потрепал ее по макушке, а потом завязал шнурки, стянувшие мешок у нее на голове.
— Прощай, малышка, — сказал Колченог. — Я буду скучать.
— Не переживай, — сказал я. — Потом догонишь.
— Остряк, — сказал Колченог. — Тебе бы в «Шоу Джека Бенни»[15]
58. Странная чашка оклендского сахара
Колченог помог мне вынести ее к машине.
Пока мы ее волокли, я улыбался.
Колченог с любопытством посматривал на меня.
— Выкладывай, — сказал он.
— Я просто думал, — ответил я. — Многовато тел выходит отсюда в мешках для грязного белья. Если и дальше пойдет такими темпами, к концу недели тела у тебя кончатся, и чтобы морг оставался респектабельным городским моргом, тебе придется по-соседски занимать их в Окленде.
— Лучше б я не спрашивал, — сказал Колченог.
Мы как раз были на середине дороги, тело — между нами.
Колченог открыл багажник, и мы запихали туда тело. Он захлопнул крышку и отдал мне ключи.
— Слушай, а мой револьвер? — спросил он. — Ты мне когда его вернешь? Тут повсюду клятые трупокрады бегают, включая присутствующих, так что мне пушка нужна. Прямо не знаю, что тут, к дьяволу, дальше произойдет.
И он мотнул головой в сторону морга, откуда трупы разбегались как-то слишком резво.
— Револьвер входит в две сотни, — сказал я. — Верну его тебе завтра с машиной.
— С тобой не поторгуешься, — заметил Колченог.
— Тебе тело вернуть? — спросил я.
— Не-а.
— Ты всегда был вертопрахом, — сказал я. — Уверен, что не хочешь ее оставить?
— Она твоя, — сказал Колченог. — А я заберу две сотни и куплю себе живой жопки. — Он двинулся обратно через дорогу, затем вдруг резко дал по тормозам, один из которых был деревянным. — Эй! — сказал он. — Ты не дал мне в челюсть. Мое алиби. Не забыл?
— Не-а, — сказал я. — Тащи сюда свою челюсть. И я дал ему в нее.
Голова его отскочила на четыре дюйма.
— Так пойдет? — спросил я. Колченог потирал челюсть.
— Ага, нормально. Спасибо, «Сыщ».
— Не за что.
И он поколченожил обратно в морг.
