— Ты просто подумай о чем-нибудь замечательном, и эти чудесные мысли сами поднимут тебя в воздух, — ответил Питер Пэн, приземляясь на этот раз немного грациознее, чем в предыдущий. — Но сначала я должен осыпать тебя волшебной пылью.
Тинкербелл снова появилась на сцене: на заднем плане заиграл лучик света. Опять из-за кулис послышался звенящий звук, и мелкие конфетти посыпались сверху на Уэнди и мальчиков. Майкл взлетел первым, за ним Джон и, наконец, Уэнди. Все они парили над сценой, как бумажные змеи, подхваченные порывом ветра. Зрители аплодировали.
Питер Бэннинг был в шоке. «Мойра!» — воскликнул он и вскочил, чувствуя, что теряет сознание при виде раскачивающейся на проволоке Мэгги. Но Мойра быстро усадила его на место.
— Она же может свалиться, Мойра! — прошептал он в ужасе. — И как только учителя позволяют им делать такие вещи? Это же опасно! Стоит мне только посмотреть на нее, и у меня уже кружится голова.
— Ну, папа! — простонал Джек, но аплодисменты заглушили его. Мойра просто улыбалась, глядя на мужа и держа его за руку, чтобы подбодрить. Потом она тоже захлопала в ладоши. Джек присвистнул, покоренный тем, как хорошо Мэгги справилась со своей ролью и немного завидуя тому, что она летает.
За кулисами смешались звуки колокольчика и ксилофона, а Питер Пэн в это время вместе с Тинкербелл, Джоном и Майклом вылетали в окно. Мэгги в роли Уэнди на мгновение бросила взгляд в сторону родителей, помахала рукой и последовала за мальчиками. Занавес опустился.
Тихий гул голосов и смех слышались из зала, пока дети готовили сцену для следующего акта. Питер вытянулся в своем кресле, находя теперь решительно неудобным то, что он провел в нем больше пяти минут. Голоса и смех смолкли в ожидании…
Вдруг раздался пронзительный, режущий слух звонок телефона. Все повернулись на звук. Питер судорожно нащупал свой плащ и достал из его кармана свой телефон. Мойра, как-то вся обмякнув, прошептала умоляющим голосом: «Питер, пожалуйста!» Джек, видя обращенные в их сторону взгляды, закрыл пальцами уши и постарался притвориться, что не имеет ничего общего со своими соседями.
— Брэд, быстрее, — прошипел Питер в трубку. — Я с семьей.
Занавес снова поднялся, и на заднем плане взору зрителей предстал Неверленд, или Страна Никогда. Впереди стояли семь ярко раскрашенных вырезанных из картона деревьев. В каждом дереве была дверца. И теперь все они распахнулись, и оттуда появились семь Потерянных Мальчиков в стареньких пижамках. Взявшись за руки, они встали перед публикой и начали громко распевать: «Мы хотим никогда не вырасти».
«Я вроде ребенка в магазине игрушек», — думал Питер, стараясь расслышать голос на другом конце провода.
Потерянные Мальчики кончили петь, и один из них, который играл Тутлса, повернулся к остальным и с пафосом произнес:
— Я хотел бы, чтобы Питер поскорее вернулся. Я всегда боюсь пиратов, когда его нет рядом, чтобы защитить нас.
В это время справа на сцене показалась банда пиратов, которые вытаскивали из-за кулис плот. На плоту сидел здоровенный пацан, которому была поручена роль капитана Джеймса Хука.
Все внимание Питера Бэннинга было приковано к телефону. Он повысил голос:
— Брэд, именно для этого у нас в штате есть эколог! Именно для этого мы платим ему деньги! Напомни ему, что он работает теперь не в Сьерра-Клаб!
На него стали шикать из соседних рядов. Он еще ниже опустился в своем кресле и прикрыл рот рукой, чтобы его не так было слышно.
Один Потерянный Мальчик носился, как угорелый, по сцене, убегая от пиратов. Сми в очках и в полосатой рубашке, под которой была привязана подушка, изображавшая живот, угрожающе размахивал абордажной саблей.
— Догнать его, капитан, и пощекотать саблей? — кричал он.
Мальчик, игравший Хука, стоял неподвижно.
— Нет, мне нужен их главарь — Питер Пэн. Это он отрубил мне руку и бросил тому крокодилу.
Джек слышал, как его отец говорил вполголоса в трубку:
— Смотри, Брэд, завтра вечером я уезжаю с семьей в Лондон. Так что назначь собрание на первую половину дня. — Джек пытался протестовать, отчаянно делая знаки отцу: «Пап, а игра!» Питер мельком взглянул на него. — Да, и не забудь, у моего сына завтра решающий матч. Я должен быть там. Поэтому собрание должно быть предельно коротким. Все должно быть сделано быстро и четко. Выведи их на чистую воду.
Он выключил телефон и положил его назад в карман. Джек встревоженно смотрел на него.
«Тик- так, тик-так», — раздавалось со сцены. Сми и Хук подняли головы в поддельном страхе.
— Это — тот крокодил! — произнес Хук. — Облизывается. Думает, что слопает меня всего. К счастью, он проглотил часы, иначе бы я не услышал, как он появился здесь.
Ребята в зале «затикали» вместе с часами. Вместе с ними и Джек. Питер Бэннинг скривился и закрыл уши ладонями. Крокодил, сделанный из старого зеленого одеяла, под которым скрючились двое детей, шлепнулся на сцену под неистовые вопли публики, давая возможность Хуку и Сми скрыться.
Питер Бэннинг вздохнул, насупился, сложил руки на коленях, где лежали портфель и плащ, и глубоко вздохнул еще раз. Было в этой пьесе что-то тревожащее.
Действие продолжалось, и Джек увлекался им все больше и больше, несмотря на свое настроение. К тому времени, когда Хук и Пэн встретились лицом к лицу в решающей схватке, Джек был уже полностью поглощен происходящим. И прежде чем пиратский корабль успел отплыть, их деревянные мечи ударились друг о друга три раза.
— Пэн, кто ты и что ты? — воскликнул в смятении Хук.
— Я — юность. Я — радость. Я летаю, дерусь и кукарекаю! — ответил Питер Пэн и громко закукарекал, чтобы доказать свою правоту.
Поединок закончился поражением Хука. Капитан упал прямо в раскрытую пасть поджидавшего его крокодила, который и поволок его со сцены.
Декорация сменилась в последний раз, и взору зрителей вновь предстала детская комната, где начиналось действие. Мальчик в старой меховой парке, изображавший собаку Нана, громко залаял, когда зажегся свет, и по сцене прошел мистер Дарлинг вместе с Потерянными Мальчиками, Джоном и Майклом. Они шли цепочкой, держа друг друга за полы одежды. Уэнди и миссис Дарлинг следовали за ними и замедлили шаг, как только увидели Питера Пэна, парящего в окне.
— Питер, можно я и тебя приму к себе? — спросила миссис Дарлинг.
Питер весьма артистично насупился и спросил:
— А вы отправите меня в школу?
— Да, конечно.
— А потом в офис.
— Думаю, да.
— Значит, я скоро стану взрослым?
— Да, очень скоро.
Питер Пэн покачал головой:
— Я не хочу ходить в школу и зубрить всякие скучные вещи. Никто не сможет поймать меня и заставить повзрослеть. Я хочу навсегда остаться маленьким мальчиком и жить весело.
Он заиграл на своей деревянной дудочке. Проволока, привязанная к его поясу, потянула его вверх, и он улетел. Свет померк, и сцена опустела. Хрипящая пластинка со звоном Биг-Бена заиграла снова.
Питер Бэннинг утомленно поглядывал на сцену и думал про себя, сколько еще времени может продлиться эта скучища. Хоть бы Мэгги больше не летала по воздуху. И какому идиоту пришла в голову эта идея? Он с чувством собственного достоинства поправил галстук и запонки на манжетах. Его костюм был уже безнадежно помят. Ему хотелось принять душ и завалиться спать. Ему нужны были мир и покой.
Но что- то все-таки напрягало его в этой пьесе.
Он нахмурился и решительно посмотрел на сцену.
Там зажегся свет, но настолько тусклый, что он с трудом прорезал темноту, и оттого на сцене везде
