металлическими сетками.
Насколько Грек помнил, коридор выводил к производственным помещениям: всевозможным складам, техническим лабораториям, хранилищам. Изначально, в некоторых из таких помещений хранилось и оружие, за последние годы разобранное под чистую. Отсюда вынесли все, что представляло хоть какую-то ценность. Многие любители легкой наживы так и сгинули здесь, в подземных переходах. Многие претерпели мутации. Ходили слухи, что кроме обычных мутантов — снорков, передвигающихся как звери на четвереньках, можно встретить таких тварей, аналогов которым в Зоне нет.
Некоторое время Грек стоял у входа в коридор и вглядывался в глубину. Делать нечего. Не стоять же здесь, когда любая дрянь может на голову свалиться?
Новобранцы молчали, восстанавливая дыхание.
Надо было идти вперед, но Грек все стоял и стоял, напряженно вслушиваясь в звуки, доносившиеся из коридора. Потому что в Зоне было лишь одно место, которое Грек ненавидел больше чем болото. И как раз в этом месте он сейчас и находился.
— Грек, — едва слышно начал нетерпеливый Макс и не договорил.
Почти в то же мгновенье с грацией бешеного льва, Грек надвинулся на парня и схватил его за горло, с трудом удерживаясь от искушения сжать тонкую шею до хруста.
— Еще одно слово, — прошипел он Максу в ухо, — и я заставлю тебя, придурок, подняться по этой лестнице. Тебе не понравится наверху, можешь мне поверить на слово.
Проводник отпустил парня также внезапно как и схватил. Тот с трудом удержался на ногах.
— Всех касается, — беззвучно добавил Грек, занятый поисками того, на ком еще можно было сорвать злость.
Для пущей убедительности, он хотел ткнуть пальцем Очкарику в грудь и к своему удивлению промахнулся. Верткий парень качнулся влево, уходя от удара, и палец проводника проткнул воздух.
Чуть не потеряв равновесие, он остыл. Злость уходила, уступая место решению первоочередных задач. Первая. Убраться дальше от входа в бункер, пока сверху не свалилось неизвестно что. Там, в глубине, тоже могло таиться что угодно. Отсюда следовала задача номер два: чтобы не вступать в войну на два фронта убираться следовало как можно скорее.
Грек двинулся по коридору, и так просмотренному до дыр.
Под ногами тонко скрипел битый кафель, так что о приближении возможного противника, тот кто прятался в глубине, узнал издалека. Шум собственных шагов неприятно отдавался в ушах, но от него некуда было деться. Сжимая в руках оружие, снятое с предохранителя, Грек знал точно, чего ему не хотелось более всего: чтобы за поворотом его ждали неприятности в виде чего-нибудь новенького, приготовленного Зоной на закуску. В той ситуации, в которой они оказались, путь наверх был временно закрыт. Однако это время не имело отпущенного срока. Выброс мог начаться в эту секунду, а мог и позже. Мог растянуться на час, а мог и уложиться в секунды. В любом случае, после выброса некоторое время остаточная энергия если и не убивала, то по крайней мере калечила, вызывая резкое обострение всех скрытых заболеваний. И года после этого не протянешь. Даже если до того, ты в принципе оставался в неведении относительно того, что острые уколы в правой стороне живота, в конечном итоге могут привести к циррозу печени.
У стальной двери, вырванной с петлями и валяющейся у входа в соседнее помещение, проводник остановился. Он оглянулся на Очкарика и махнул вправо, там ему надлежит находиться в случае чего. Такую же отмашку дал и Максу — только влево. Потом Грек надолго замер, пытаясь на слух определить, чего ему ждать от темноты соседнего помещения.
Стояла тишина.
Грек осторожно присел на корточки, заглянул в дверной проем и тут же отпрянул. Ничего подозрительного он не заметил. В огромном слабо освещенном складском помещении с высоким потолком, с пустыми покосившимися железными стеллажами, с темнотой, которая пряталась в глубине, на первый взгляд никого не было. Тогда он выставил вперед руку, подавая знак остальным и первым вкатился в проем.
Проводник успел подняться, прислониться к стене. Черное дуло нацелилось в темноту.
Следом за ним метнулись две тени. Очкарик скользнул вправо, Макс левее. Краба проводник так и не увидел. Да и не пытался, честно говоря, потому что понял раньше, чем раздался голос — они на мушке.
— Оружие на пол, — властно прозвучал приказ в гулкой пустоте зала.
— Не стреляй, — хрипло сказал Грек. — Мы сделаем, как ты хочешь.
И первым положил на пол оружие.
— Отодвинь дальше, — потребовал тот же голос и Грек подчинился.
Его примеру последовали остальные.
— Руки. Выше. Отойти к стене.
Они послушно выстроились у стены.
— С вами четвертый. Пусть придет сюда.
— Краб, — позвал Грек. — Иди сюда.
Долгую минуту, если не больше, Краб не подавал признаков жизни. Дважды просить Грек не стал. Какой из него сейчас командир? Решил свалить — туда ему и дорога. Когда Грек собирался объявить об этом невидимому человеку, появился, наконец, Краб. С ним поступили по тому же принципу: оружие — руки — к стене.
— Кто такие? — поинтересовались из темноты к облегчению Грека. Раз начались переговоры, стрелять будут не сразу.
— Мы сталкеры, — за всех ответил Грек. — Я проводник. Со мной молодняк.
— Какие такие сталкеры? Ваша фигня, типа, Краб, ничего мне не говорит. Ты назовись.
— Я Грек.
Возникла пауза. Потом уже мягче спросили.
— Что сказал Рыжий, когда Енот выстрелил в кровососа и закричал: 'Беги!'?
— Рыжий сказал: 'А чего мне бежать? Я в него не стрелял?'
— Грек, ты?
Зашевелилась в углу конструкция, пошла ходуном. И сверху, перебираясь по торчащим осям как эквилибрист выбрался человек. Стеллаж опасно накренился, но на месте устоял. Как только из темноты выступила вперед долговязая фигура, Грек, к тому времени уже завладевший личным оружием, радостно оскалился.
— Перец, блин, ну ты даешь!
— Ясен перец, Грек, а ты как хотел? Чтобы я тебя хлебом-солью встречал?
— Ты один?
— Ты же знаешь, Грек, я один по жизни.
— Столько страху напустил…
— Без страха нельзя, ясен перец.
— Жаль, я не перестраховался: гранату вперед не запустил. То-то и поговорить сейчас не с кем бы было.
— Шуточки у тебя, — растянул рот до ушей Перец.
Большеголовый, сутулый, весь какой-то угловатый, похожий на сучковатую палку со здоровым набалдашником, Перец протянул руку для приветствия. Мельком оглядев новичков, он повернулся к Греку.
— Вот кого меньше всего ожидал тут увидеть. — Шрам, тянущийся по левой щеке Перца, дрогнул. — Тебя-то кой черт в наши места занес?
— А, — махнул рукой проводник, — долгая история. Пойдем, покажешь, где тут можно ноги протянуть. Столько сегодня отмахали. Там и поболтаем. А вообще, если бы не выброс, вряд ли сюда бы полез.
— Выброс? Во, блин. А я тут вторую неделю безвылазно сижу, и не в курсе, что на воле происходит. Спасибо, что предупредил. А то я думаю, перекинемся парой слов и наверх выбираться буду… Иди за мной, место покажу. Недалеко тут.
Бывшая лаборатория была девственно пуста. В тусклом свете аварийного освещения — только-только
