— Я тебе полчаса на мобильный звоню. Ты где? Ничего не случилось?
Брук резко села и взглянула на часы. Полвосьмого. Она проспала почти три часа!
— Не надо мне было брать вторую «Кровавую Мэри», — вырвалось у нее. Джулиан захохотал.
— Я оставил тебя одну всего на день, и ты уже напилась?
— Неправда! Кстати, как там запись? Как все прошло?
Последовала краткая пауза, и Брук заволновалась, ведь что-то могло пойти не так, но Джулиан снова рассмеялся. В его смехе слышалось просто головокружение от восторга.
— Брук, это невероятно! Все получилось, да еще как получилось! Подпевка оказалась на порядок лучше, чем я ожидал после репетиций. — Рядом послышались чьи-то голоса, и Джулиан перешел на шепот: — Когда песня закончилась, Джей Лено подошел, обнял меня за плечи, развернул к камере и сказал, что это гениально и он хочет, чтобы я приходил каждый вечер.
— Не может быть!
— Так и сказал! Зрители аплодировали как сумасшедшие, а когда запись закончилась и мы болтались за кулисами, Джей даже поблагодарил меня, сказав, что будет с нетерпением ждать выхода альбома.
— Джулиан, это потрясающе! Поздравляю! Это настоящий прорыв!
— У меня словно гора с плеч! Слушай, мы приедем минут через двадцать. Встретимся в патио за коктейлем?
При одной мысли об алкоголе голова у Брук заболела сильнее — когда в последний раз у нее было похмелье ближе к ужину? Но она все-таки села прямо.
— Как только переоденусь, сразу спущусь, — сказала она, но Джулиан уже отключился.
Выбираться из теплой мягкой постели страшно не хотелось, но три таблетки эдвила и душ в режиме «дождь» помогли. Брук быстро натянула узкие, как леггинсы, джинсы, шелковый топ с коротким рукавом и блейзер, но ужаснулась, взглянув в зеркало на обтянутый джинсами зад. Содрать джинсы-леггинсы оказалось еще труднее, чем вползать в них змеей. Брук едва не заехала себе коленом по лицу, дюйм за дюймом стягивая штанины и терпя немалую боль. Живот колыхался, ноги бешено молотили воздух, но все равно дело едва двигалось. Интересно, девушка в белом бикини когда-нибудь сталкивалась с таким унижением? Брук с отвращением швырнула джинсы в угол. Единственное, что оставалось в ее гардеробе, — сарафан. Д ля открытого платья было слишком холодно, но с блейзером, хлопковым шарфом и балетками можно было рискнуть.
Более или менее, подумала Брук, снова подошла к зеркалу. Волосы в основном высушены и — следовало признать — выглядели чертовски хорошо, учитывая то, что она не тратила на это усилий. Брук нанесла тушь и размазала по щекам несколько точек жидких румян с блеском, которые Нола всучила ей несколько недель назад и настояла, чтобы подруга ими пользовалась. Схватив сотовый и сумочку, Брук выбежала из номера. Губы покрасила уже в лифте. Рукава блейзера задрались, пока она шла по фойе. Хорошенько встряхнув волосами, Брук стянула их в узел и почувствовала себя свежей и красивой. Джулиан сидел с компанией за главным столом в патио.
— Брук! — Он встал и сделал приглашающий жест.
Брук разглядела его улыбку с пятидесяти футов, и ее неловкость окончательно улетучилась, когда она побежала навстречу мужу.
— Поздравляю! — сказала она, обнимая его за шею,
— Спасибо, детка, — шепнул он ей на ухо и добавил громко: — Иди, поздоровайся. По-моему, ты еще не со всеми знакома.
— Привет! — сказала она сразу всем. — Я — Брук.
Компания устроилась за простым деревянным столом в настоящем шатре цветущих деревьев. Таких уютных уголков здесь было много, и почти везде сидели загорелые, смеющиеся люди, но в целом в патио царила атмосфера покоя, отсутствия спешки. Маленькие фонари мигали в темноте. В свете тонких свечей лица казались более таинственными и красивыми. Звенели бокалы с виски с содовой, негромко звучала музыка из динамиков, спрятанных где-то в кронах деревьев, а если постараться, можно было различить ровный шум бульвара Сансет. Брук никогда не была в Тоскане, но живо представила, как выглядит деревенский ресторан где-нибудь в Кьянти.
Ладонь Джулиана оказалась у нее пониже талии; Брук чувствовала, что ее мягко подталкивают к заранее отодвинутому стулу. Придя в восторг от обстановки в волшебном патио, ярко освещенном в ночи, она почти забыла, зачем пришла. Окинув взглядом собравшихся, она заметила, что Лео смотрит на нее с удивительно брюзгливым выражением лица. Женщина лет тридцати — или сорока, но с обилием ботокса? — с гладкой темной кожей и смоляно-черными волосами, должно быть, Самар, новый рекламный агент Джулиана. А смутно знакомый молодой человек… Да нет, это невозможно… Господи, это он! Да как же такое может быть?
— Лео ты уже знаешь, — начал Джулиан. Тот фыркнул. — А это наша замечательная Самар. Мне говорили — лучше ее не найти, но сейчас я могу это подтвердить на сто процентов.
Самар улыбнулась и протянула Брук руку через стол.
— Приятно познакомиться, — сказала она коротко, хотя и достаточно сердечно.
— Я о вас так много слышала, — произнесла Брук, пожимая ей руку, хотя взгляд помимо воли то и дело перескакивал на четвертого сидевшего за столом. — Когда Джулиан узнал, что вы будете его пресс- секретарем, он пришел домой взволнованный, радовался, что предстоит работать с лучшими из лучших.
— Вы очень любезны, — пренебрежительно отмахнулась Самар. — С Джулианом нам легко. Сегодня он показал себя настоящим профессионалом.
— Не могли бы вы обе перестать меня хвалить? — вмешался Джулиан, но было видно, что он польщен. — Брук, еще я хочу познакомить тебя с Джоном. Джон, это моя жена.
Господи Боже, это действительно он! Брук не веяла глазам — за столом среди поклонников ее мужа бокалом пива в руке запросто сидел Джон Бон Джови. Что говорить? Что делать? Где черти носят Нолу, когда она позарез нужна? Брук пыталась собраться с мыслями. Если удержаться от признаний вроде «я ваша горячая поклонница» или «мне очень импонирует, что вы столько лет женаты на одной женщине», она, может, и сойдет за нормальную, но не каждый же день садишься за стол с суперзвездами…
— Привет, — сказал Джон, кивнув Брук. — Какие классные у вас волосы, просто на зависть! Цвет свой?
Брук невольно прикоснулась к вьющимся локонам и вдруг покраснела. Огненный оттенок ее волос был столь чистым и ярким, что можно было либо безоговорочно восхищаться им, либо откровенно недолюбливать. Брук любила свой цвет, Джулиан его обожал, очевидно, и Бон Джови тоже понравилось. «Нола! — мысленно завопила Брук. — Ты мне нужна здесь и сейчас!»
— Да, свой, — ответила она, выразив гримаской притворное отвращение к природному цвету своих волос. — Сколько меня дразнили в детстве! Но я как-то, знаете, привыкла быть рыжей.
Краем глаза Брук видела, что Джулиан улыбается; оставалось надеяться, больше никто не понял, насколько неискренна эта напускная скромность.
— По-моему, цвет опупенный, — заявил Джон и поднял высокий конический бокал. — Предлагаю тост за огненных су… — Он оборвал фразу, и на его лице появилась очаровательная притворно-робкая мина. Брук хотела ему сказать, что он может звать ее «огненным лобком» в любой момент. — Тост за горячих рыжих девчонок и дебют у «Лено». За тебя, парень. Это было круто! — Джон протянул свой бокал, и все начали чокаться. Высокий бокал с шампанским коснулся бокала с пивом последним, и Брук ужасно захотелось увезти стакан домой в качестве сувенира.
— Поздравляем! — наперебой заговорили все. — За тебя!
— Так что там было? — спросила Брук мужа, радуясь дать ему возможность еще раз рассказать о своем успехе. — Расскажи мне все.
— Джулиан был безупречен, — сказала Самар профессионально-монотонной скороговоркой. — Его выступление поставили после самых ярких гостей шоу. — Она повернулась к Джулиану: — По-моему, Хью Джекмен был очарователен, как считаешь?
— Да, и он, и его новая девушка, — кивнул Джулиан.
— Нам здорово повезло — в кои-то веки две интересных знаменитости, никаких детских аниматоров, фокусников и дрессировщиков, — сказала Самар. — Просто ужасно, когда тебя затирают какие-то
