— С чего ты взяла? Наоборот, я хочу, чтобы ты поехала!
— А вот Самар уверена в обратном — она только что посочувствовала моей занятости и невозможности присутствовать. Ты что, издеваешься? Мой муж будет выступать на церемонии «Грэмми», а его агент считает, что я не смогу отпроситься с работы ради такого?!
— Брук, наверное, она так решила, когда ты не смогла выбраться на ленч «Сони», но клянусь, я молчал только из нежелания портить вечер разговорами о работе! Я скажу Самар, что ты едешь.
Брук отвернулась и пошла в спальню.
— Я ей сама скажу.
Отключив паузу, она сказала в трубку:
— Самар? Здесь какое-то недоразумение, я совершенно точно поеду с Джулианом.
После бесконечно длившейся паузы Самар выдавила:
— Но вы понимаете, что это выступление, а не номинация?
— Понимаю.
Снова молчание.
— Вы точно уверены, что на этот раз работа вам не помешает?
Брук хотела закричать на непонятливую девицу, но сдержалась.
— Ну ладно, мы это организуем, — сказала наконец Самар.
Брук решила не обращать внимания на колебания — или разочарование? — в ее голосе. Какая ей разница, что думает Самар?
— Прекрасно. А что мне надеть? У меня нет ничего подходящего. Может, взять в прокате?
— Что вы?! Мы обо всем позаботимся. Вам нужно будет приехать за шесть часов до начала, и мы подберем платье, туфли, сумку, украшения, прическу и макияж. Не мойте голову сутки до церемонии, никакого солярия — только если скажут наши стилисты, сделайте хороший маникюр — берите только «Аллюр» от «Эсси» или «Жемчужную ванну» от «ОПИ», сделайте полную восковую эпиляцию рук и ног за пять-семь дней до церемонии и маску для волос с кондиционером за семьдесят два часа. Что касается окрашивания, я вышлю вам рекомендацию в салон, с которым мы работаем в Нью-Йорке. Со следующей недели начнете мелирование.
— Ого, ладно, а вы…
— Не беспокойтесь, я вышлю вам все это по электронной почте, и мы еще раз поговорим. Вы же понимаете, Джулиана будут много фотографировать, а Лео говорил о тренинге для вас обоих — найдете для этого время? — поэтому давайте я запишу вас к тому же специалисту, который делал зубы Джулиану. Дантист — просто гений, никто не скажет, что это виниры, выглядят абсолютно как свои. Вы будете поражены!
— Э-э… хорошо, вы мне только скажите, что…
— Мы обо всем позаботимся. Скоро мы с вами пообщаемся, Брук, мы все подготовим, а сейчас можно Джулиана? Обещаю, я его не задержу.
Брук кивнула, упустив из виду, что Самар ее не видит, и передала трубку Джулиану, который пришел в спальню раздеться.
— Да… Нет… Вроде неплохо. Я завтра позвоню, — сказал он и повернулся к жене: — Придешь в ванную? Ну пожалуйста!
Он умоляюще смотрел на нее, и она заставила себя не думать пока о «Грэмми». Вечер был таким прекрасным, что Брук решила — не позволит она какому-то затянувшемуся недоразумению все испортить. Она прошла за мужем в ванную и разделась. Они никогда не спали в кровати Олтеров-старших — как-то было неприятно, — зато занимались любовью в их ванной. То был рай на земле, царская роскошь — теплые полы, массивная джакузи и душевая кабина, а главное — и самое лучшее — маленький газовый камин. Не большой любитель крутого кипятка, Джулиан всегда наполнял ванну для Брук и, приняв душ отдельно, включал камин и садился на бортик составить жене компанию.
Брук высыпала ложечкой еще немного лавандовой соли в воду и легла в джакузи, положив голову на махровую подушечку. Джулиан пустился в воспоминания о первой ванне, которую они приняли вместе в самом начале знакомства. Он пересказывал, как страдал в обжигающей воде, но вытерпел пытку молча, чтобы произвести впечатление, а Брук только слушала, не в силах шевелить языком от приятнейшего, сразу охватившего ее расслабления; силы оставили ее, едва она погрузилась в горячую воду.
Потом, завернувшись в огромную пушистую махровую простыню, Брук пошла за Джулианом в спальню, где он поставил по зажженной свече на оба ночных столика и включил негромкую музыку. Они занимались любовью нежно, медленно, как пара, которая уже несколько лет вместе и все успела узнать друг о друге, и впервые за много месяцев уснули обнявшись.
Они спали почти до полудня, а когда проснулись, увидели, что на улице все покрыто толстым снежным ковром — верный знак, что они проведут в Хэмптоне еще одну ночь. Обрадованная Брук собрала волосы под заколку, не расчесываясь, надела угги и дутое зимнее пальто и села на пассажирское сиденье джипа, который Олтеры держали в гараже круглый год. Джулиан выглядел забавно старомодным в одной из зимних шапок своего отца, которую нашел в шкафу: на макушке был пришит помпон, а с ушей шапки свисали тесемочки, которые можно было завязать под подбородком. В Ист-Хэмптоне Джулиан сначала подъехал к «Старбаксу», куда Брук забежала взять «Таймс», а завтракать они пошли в кафе «Золотая груша».
Уютно устроившись за столиком на двоих, грея ладони о чашку горячего кофе, Брук блаженно вздохнула. Если бы ее попросили описать идеальный Новый год, она рассказала бы о последних двадцати четырех часах. Джулиан читал вслух статью «Таймс» о человеке, отсидевшем двадцать восемь лет и оправданном после проведенного анализа ДНК, когда у Брук зазвонил мобильный.
Джулиан поднял глаза.
— Нола, — сказала Брук, глядя на экран.
— Что же ты с ней не поговоришь?
— Ты не против? Она наверняка захочет рассказать, как встречала Новый год…
Джулиан покачал головой:
— Ну что ж, а я с удовольствием посижу и почиваю. Поговори с Нолой.
— Привет, Нол, — сказала Брук как можно тише. Она терпеть не могла, когда люди громко разговаривали по мобильным!
— Брук, вы где?
— Что значит — где мы? В Хэмптоне, я тебе говорила. Тут такой прелестный снег, мы решили остаться до…
— Ты уже видела «Ласт найт» в Интернете? — перебила Нола.
— «Ласт найт»? Интернета здесь нет, но у нас есть свежая «Таймс»…
— Слушай, я звоню, чтобы кто-нибудь другой не огорошил вас новостью. «Ласт найт» целую колонку отвела под совершенно чудовищную статью, где строят гипотезы, отчего Джулиан отменил новогоднее выступление.
— Что?!
Джулиан вопросительно посмотрел на жену.
— Конечно, чушь полнейшая, но ты вроде говорила, Лео где-то в Южной Америке, вот я и решила вас предупредить на всякий случай.
Брук глубоко вздохнула:
— Здорово. Просто здорово. Можешь сказать, что там написано?
— Лучше ты ее открой с телефона Джулиана. Жаль портить вам утро, но там сказано, что вы «прячетесь» в Хэмптоне, так что ждите репортеров.
— Господи, нет! — воскликнула Брук.
— Мне очень жаль. Ты скажи, если я чем-то могу помочь.
Они попрощались, и, только нажав отбой, Брук сообразила, что не спросила, как Нола встретила Новый год.
Не успела она сказать Джулиану и двух фраз, как он уже открывал страничку «Ласт найт» на телефоне.
— Вот, нашел.
