дней засмеялась, когда спаниель подпрыгнул на четыре фута и попытался лизнуть ее в лицо. Она подхватила Уолтера на руки. Пес повизгивал, как поросенок, и часто-часто лизал ей губы.
— От меня такого приветствия не жди, — брезгливо поморщилась Нола, но тут же крепко обняла подругу. Втроем с Уолтером они образовали живой вигвам.
Нола поцеловала Брук в щеку (Уолтер — в нос) и прошла в кухню, где налила водки с оливковым соком чуть выше кубиков льда в бокалах.
— Если то, что творится внизу, напоминает Лос-Анджелес, тебе не помешает глотнуть, — сказала Нола, подавая получившуюся мутную смесь Брук, и села на диван напротив. — Ну… Расскажешь, что случилось?
Брук вздохнула и отпила из бокала. «Огненная вода» обожгла ей горло и приятно согрела желудок. Ей не хотелось заново переживать унижение, и хотя Нола полна сочувствия, ей никогда не понять, какой была та ночь.
Поэтому она говорила о рое ассистенток, роскошном пентхаусе, золотом платье от «Валентино», рассмешила Нолу рассказом об охраннике из ювелирной фирмы Нила Лейна и похвасталась, какую ей сделали изумительную прическу и маникюр. О звонке Маргарет Брук сказала только, что руководство больницы кипятком писало, поскольку она действительно часто отпрашивалась, и махнула рукой, отпив водки, заметив смятение на лице Нолы. Она с готовностью дала подробный отчет о том, что представляет собой дефиле по красной ковровой дорожке («гораздо жарче, чем я думала; как-то упускаешь из виду, сколько там прожекторов») и как звезды выглядят вблизи («стройнее, чем на фотографиях, и почти всегда старше»). Она ответила на расспросы Нолы о Райане Сикресте («классный и очаровательный, но ты же знаешь, я его обожательница и апологет»), действительно ли красота Джона Майера[34] привлекает женщин, как лампа мотыльков («по-моему, Джулиан красивее; кстати, сама видишь, красивый муж — не воробей, вылетит — не поймаешь»), и не смогла ответить, кто лучше — Тейлор Свифт или Майли Сайрус («я их до сих пор не различаю»). Сама не зная почему, Брук умолчала о встрече с Лайлой Лоусон, сцене в туалете и советах Картер Прайс.
Она не сказала Ноле, что была буквально раздавлена неожиданным увольнением. Не стала описывать, как странно держался Джулиан, рассказывая ей о снимках, — беспокоился исключительно о необходимости «купировать их воздействие» и «не отклоняться от основной темы», что показалось Брук обиднее всего. Она опустила ту часть, как они шли по красной дорожке под градом унизительных вопросов о скандальных фотографиях, а папарацци выкрикивали оскорбления в надежде, что они повернутся к камере. Как могла Брук объяснить кому-нибудь, что чувствовала, слушая «Прежде, чем он изменит» в исполнении Кэрри Андервуд, зная, что весь зал со скрытой усмешкой смотрит на них с Джулианом, и как не могла забыть выражение лица Кэрри, исполнявшей припев: «И когда он изменит снова, он изменит уже не мне».
Брук выбросила эпизод с истерикой в машине по дороге в аэропорт, оттого что Джулиан не бросился умолять ее остаться, не запретил ей уезжать, и не упомянула, как оскорбительны были его вялые, неискренние протесты. Брук не хотела признаваться, что поднялась на борт самолета последней, цепляясь за жалкую надежду, что Джулиан, как в каком-нибудь фильме, примчится в терминал и не отпустит ее. Уже сидя в салоне, глядя на мягко закрывшуюся дверь, Брук больше ненавидела мужа за мягкотелость и слабохарактерность, чем за дурацкую интрижку.
Договорив, она повернулась к Ноле:
— Ну что, хватит тебе подробностей?
Нола покачала головой:
— Брось, Брук. Выкладывай правду.
— Правду? — Брук засмеялась, но смех прозвучал глухо и жалко. — Правду можешь прочитать на восемнадцатой странице свежего «Ласт найт».
Уолтер запрыгнул на диван и положил морду хозяйке на колени.
— Слушай, но, может, есть какое-нибудь логическое объяснение?
— Знаешь, довольно сложно обвинять в подтасовках таблоиды, если муж все подтверждает.
На лице Нолы отразилось недоверие.
— И Джулиан признался?..
— Да.
Нола поставила свой бокал и уставилась на Брук. Та пояснила:
— Если хочешь дословно, он сказал: «Факт раздевания имел место». Типа он понятия не имеет, что случилось, но одежду они сняли.
— Боже мой…
— Заявляет, будто не спал с ней. Можно подумать, я этому поверю! — Запиликал сотовый, но Брук сбросила звонок. — Нола, у меня перед глазами картина, как они лежат голые! А самое худшее знаешь что? Она — ничтожество, смотреть не на что! Он ведь даже соврать не может, что перебрал и приударил за красоткой моделью. — Брук судорожно затрясла номером «Ласт найт». — Самая обыкновенная девица, а он провел с ней целый вечер, соблазнял, ухаживал. Неужели я поверю, что он с ней не спал?
Нола рассматривала свои колени.
— Пусть даже не спал, но все равно собирался! — Брук вскочила и принялась расхаживать по комнате. Она чувствовала себя вымотанной и взвинченной, ее переполняло отвращение. — У него или интрижка, или он ищет, кого бы трахнуть. Что я, дура такие вещи не понять?
Нола по-прежнему молчала.
— Друг друга практически не видим, а когда он приезжает, ссоримся. Сексом не помню когда занимались в последний раз. Звонит всегда с какой-нибудь тусовки, постоянно слышу голоса каких-то девок, музыку, а я даже не знаю, где он. Все время грязные слухи, сплетни. Да, знаю, брошенные жены обычно хотят, чтобы все было не так, как казалось, но это не мой случай. — Брук выдохнула и покачала головой. — Господи, мы в точности как мои родители. Я была уверена, что мы другие, и вот приплыли.
— Брук, тебе надо с ним поговорить…
Брук всплеснула руками:
— Да я сама очень хочу поговорить, но где он? Подкрепляется суши в Западном Голливуде перед очередным ночным ток-шоу? Ты хоть представляешь, как трудно закрывать глаза на тот факт, что если бы он захотел здесь быть, то приехал бы?!
Нола круговым движением взболтала остатки водки в бокале и словно задумалась над этими словами.
— А он может приехать? — наконец спросила она.
— Конечно, может! Он не президент, не хирург на «скорой» и не сажает сейчас космический корабль. Он же певец, Бога ради, когда он наконец это поймет?!
— Ну а когда он, возможно, появится?
Брук пожала плечами и почесала шею Уолтеру.
— Послезавтра. Учти, не из-за меня, а потому что у него Нью-Йорк по графику. Как видишь, распад семьи не заслуживает новой линии в маршруте.
Нола поставила бокал и повернулась к Брук.
— Распад? Неужели вы собираетесь разводиться?
Фраза повисла в воздухе.
— Я не знаю. Очень надеюсь, что нет, но не представляю, как мы теперь сможем жить вместе.
Брук старалась подавить приступ дурноты, то и дело подступавшей к горлу. При всех своих заявлениях в последние дни о необходимости «взять тайм-аут», «побыть одной» и «разобраться» она искренне не думала, что эта проблема станет для них непреодолимой.
— Нола, прости, но я тебя выгоняю. Мне надо поспать.
— Что?! Ты же безработная, тебе завтра не вскакивать в шесть утра!
Брук засмеялась:
— Благодарю за чуткость. Позволь напомнить, я не безработная. У меня по-прежнему двадцать часов в неделю в Хантли.
Нора налила себе еще немного водки и на этот раз не стала ее разбавлять.
— В Хантли тебе только днем. С какой стати ложиться сейчас?
