– Да хоть сейчас. Я вот только переоденусь, и поедем.
– Мам, а зачем тебе-то туда переться? Думаешь, мы сами не справимся?
– Сами? Да, пожалуй, справитесь, вот только… Нет, сделаем так – поедем туда немедля, я посмотрю, как там и что, а потом мы распределим нагрузки. Не исключено, что я вас и вправду одних оставлю, у меня много дел… А продукты купим послезавтра, она прилетает только к вечеру…
И они втроем отправились на квартиру Людмилы Викторовны Хворовой, школьной подруги Юлии Александровны. Чтобы не терять время, они поймали машину и через двадцать минут были на месте. Дом оказался старый, запущенный, в подъезде воняло кошками, и все его стены покрыты какими-то надписями и рисунками.
– Ох, и почему у нас люди не могут жить по-человечески, – вздохнула Юлия Александровна.
Лифт не работал, и они пешком поднялись на последний этаж. Юлия Александровна достала из сумочки ключи. На мгновение ей стало как-то не по себе, но она усилием воли прогнала это ощущение.
– Тетя Юля, почему у вас руки дрожат? – спросил наблюдательный Леха.
– Дрожат? Да нет, просто замерзли, погода уж больно мерзкая, – пробормотала Юлия Александровна, вставляя ключ в замочную скважину. «Как хорошо, что я не одна», – мелькнуло у нее в голове.
В этот момент открылась дверь квартиры напротив и на площадку вышла пожилая женщина в бумазейном халате.
– Вы к кому? – не слишком приветливо поинтересовалась она.
Юлия Александровна обернулась:
– Мария Харитоновна, вы меня не узнали?
– Юля? Ой, мамочки, и впрямь не узнала, богатая будешь. А это твой сынок?
– Да, тетя Маша, это Гошка, а это его друг. Мне Люся звонила, просила прибраться. Тут все нормально?
– Да не знаю, Юля, я только вчера из больницы, аж три месяца там провалялась, звонила Люсе, но никто не отвечал, ну, думаю, еще не возвратилась… А когда ж она приедет-то?
– Послезавтра.
– Вот и слава богу, а то одной на площадке боязно как-то, да и ходить мне после больницы много нельзя, а Люся, она завсегда в магазин сбегает…
– А давайте мы вам все купим, что надо, – вызвался Гошка.
– В самом деле, тетя Маша, – обрадовалась Юлия Александровна, – мальчики вмиг вам доставят все, что скажете.
– Неужто правда?
– Конечно.
– Ох, вот повезло мне, старухе! – Мария Харитоновна скрылась в квартире и вскоре вновь появилась с деньгами и старенькой хозяйственной сумкой. – Вот, деточки, купите мне… Я тут все написала!
Список был недлинный, и Гошка спросил:
– Мам, а может, мы заодно и для Люси уже все купим?
– Да нет, Гошка, надо сперва посмотреть, что у нее есть, и, вообще, лучше это сделать послезавтра. Бегите и возвращайтесь скорее, а я возьмусь за уборку.
Гошка с Лехой ринулись вниз по лестнице, а Юлия Александровна вошла в квартиру. «Как странно, – подумала она, – Люси нет уже столько времени, а в квартире запах какой-то жилой… Впрочем, это все ерунда. Ключи были только у меня, я их никому не давала, замки в полном порядке, квартира выглядит нормально… – И все же что-то тревожило Юлию Александровну, однако, если бы ее спросили, что именно ее тревожит, она не могла бы ответить. – Просто я переутомилась и мне мерещится невесть что…» И она решительно достала из стенного шкафа пылесос. За уборкой она вскоре забыла о своих ощущениях, а потом вернулись мальчики, и работа закипела. Внезапно раздался телефонный звонок.
– Мам, звонят, возьми трубку! – крикнул Гошка, стоя на стремянке. Он протирал люстру.
– Алло! Алло!
В трубке слышалось чье-то дыхание.
– Алло, говорите!
Но говорить не пожелали.
– Ошибка? – спросил Гошка.
– По-видимому, – нахмурилась Юлия Александровна. Почему-то ей этот звонок был неприятен.
«Черт знает что у меня с нервами, – подумала она. – Все ясно: кто-то не туда попал и не стал говорить, что тут особенного? Ровным счетом ничего».
И Юлия Александровна с остервенением принялась скрести кафель на кухне.
– Мама, – тихонько позвал ее Гошка.
– А? Что? – вскинулась она. – Фу, как ты меня напугал…
– Мам, ты что?
– Я? Ничего, просто задумалась, а тут ты…
