– Нет, она сейчас на даче… Так вот, она совершенно случайно спряталась за скамейку…
– От кого же она пряталась?
– От другой девчонки, тоже из нашего класса.
– Почему она от нее пряталась?
– Это совсем не важно!
– Что важно и что не важно – решать мне.
– Как хотите. Ту, вторую, зовут Роза Мотина, а кликуха у нее Тягомотина, чтобы с ней разговаривать, надо, как говорится, сперва хлеба накушаться. Так вот, Ксюха спряталась за скамейку, а тут на нее сели двое, на скамейку…
– Я понял, что не на Ксюху. Ну и что дальше?
– Дальше она поняла из их разговора, что один другому старушку заказывает…
И Гошка рассказал ему все, но лишь до того момента, как он в метро встретил киллера. Дальше, по его мнению, была совсем другая история, которой теперь занимались совсем другие люди.
– А почему вы явились в больницу? Как вы узнали о покушении?
– Мы ничего не знали сначала, мы просто хотели посоветоваться с Людмилой Захаровной, а потом нам ее соседка сказала… Если вы арестуете его, то тогда старушке уже ничего не будет угрожать…
– Да, вы настоящие сыщики! Да к тому же еще невероятно везучие! Мне бы такое везение… – мечтательно проговорил капитан Куваев. – Ну, что мечтать о несбыточном… А почему же вы не обратились сразу в милицию? Тогда давно бы уже все было в порядке.
– А с чем обращаться-то было? Одна девочка узнала, что неизвестный дядя заказал другому неизвестному дяде неизвестную старушку? – рассердился Гошка. – Вы бы дело завели, да? Мы вот когда уже по конкретному делу к вам лично пришли, нас послали куда подальше: мы, мол, детских детективов начитались…
– Но ведь не я же вас послал!
– Какая разница!
В этот момент дверь приоткрылась, и в кабинет заглянул Шишмарев, собственной персоной.
– Вы дежурный врач? – спросил он у Куваева.
– Нет, я… фельдшер, – ляпнул милиционер. Он сразу понял, кто это.
– Слушай, друг, выйди, поговорить надо, – смерил Шишмарев немного удивленным взглядом детей, хорошенькую девочку и мальчишку, который сидел к нему спиной. Гошка сразу отвернулся, иначе Шишмарев мог узнать его и что-то заподозрить.
– Хорошо, – поднялся ему навстречу капитан Куваев и вышел в коридор. – В чем дело?
– Слушай. Будь другом, у меня тут в реанимации сестра лежит! Мне бы хоть глазком на нее взглянуть! А у вас там какая-то зверюга сидит, ни за что не пускает! Пойми, сестра для меня… самый близкий человек, и я для нее тоже, она меня, можно сказать, вырастила, я только погляжу на нее, только скажу ей пару слов!
– Нельзя! Запрещено, – словно обдумывая что – то, ответил Куваев. – В реанимации они голые лежат, там женщины, сами, что ли, не понимаете?
– Да в гробу я видел этих женщин! На фиг они мне сдались, мне бы только сестру… Будь другом, отвлеки эту зверюжину на пять минуток, я в долгу не останусь, можешь мне поверить. Полтинник с меня!
– Полтинник? Зелеными? – очень оживился «фельдшер».
– Зелеными, зелеными! – успокоил его Шишмарев.
– Ладно, попробую. Через полчаса подходи к отделению. Клавдия через двадцать минут сменится, заступит Светочка, с ней я всегда договорюсь. Только если что, ты меня не знаешь, я тебя не знаю!
– Спасибо, дружище, большое спасибо!
И он поспешно выскочил на лестницу. А капитан Куваев вернулся в кабинет.
– Слышали небось?
Гошка и Саша молча кивнули.
– Значит, так, сейчас начинается ответственная операция, и каждый лишний человек только помеха тут, а посему попрошу вас покинуть здание больницы. – Он помолчал, потом добавил: – Я понимаю, с моей стороны это свинство, но вы же как-никак дети, хоть и героические. Очень вас прошу, посидите во дворе. Обещаю, вы обо всем узнаете!
– Когда? – обиженно спросил Гошка.
– По завершении операции. Сразу.
– Ладно, – тяжело вздохнул Гошка. – Пошли, Саша.
– А почему нам хотя бы тут нельзя посидеть? Мы тихонько!
– Дорогая моя, это уже не шутки. Вон Георгий отнесся ко всему как настоящий мужчина, а ты… как настоящая женщина, – улыбнулся капитан. – Все, все, разговоры окончены.
Не дожидаясь их ухода, он снял телефонную трубку, набрал номер и тихо сказал: – Ивасюк? Немедленно пришли людей в больницу! Чтоб через десять минут! А вы что стоите? Марш отсюда!
Гошка и Саша выкатились на лестницу и остановились.
– Может, тут подождем? – предложила Саша.
– А какой смысл? Отсюда ничего не видно и не слышно. И потом, Никитка с Маней вообще ничего не знают…
– Правда, – согласилась Саша. – Бежим!
– Ну что? – бросились к ним Никита и Маня.
– Порядок! Там капитан Куваев будет сейчас проводить операцию!
– Капитан Куваев? Откуда он взялся?
– Он пришел к своей девушке, которая в больнице лежит. Я на него случайно на лестнице напоролся. Представляете, как нам опять поперло? Он даже сам сказал, что мы героические ребята и что нам невероятно везет.
– А какую операцию он будет проводить? – полюбопытствовала Маня.
– Не хирургическую, это уж точно, – засмеялся Никита.
А в больнице тем временем происходило следующее: ровно через полчаса к дверям реанимационного отделения подошел Иван Егорович Шишмарев. Он заметно волновался. К нему тотчас же вышел капитан Куваев в белом халате и, широко улыбнувшись, сказал:
– Порядок, я уже договорился обо всем. Идемте. Только не больше двух минут!
– Спасибо, дружище. Вот!
И он попытался сунуть что-то в карман халата Куваева.
– Нет-нет, это потом. Мы вместе выйдем, тогда уж…
– Дело твое.
Куваев ввел его в палату, где лежало пять женщин. Они были прикрыты простынями и подключены к разным приборам.
Шишмарев был белый как мел, и руки у него дрожали.
– Где она? – шепотом спросил он.
– Вот…
– Миша, на минутку! – позвал девичий голос.
– Я сейчас! – отозвался Куваев и вышел из палаты.
Шишмарев, воровато оглядевшись, подскочил к койке Томилиной и повернул какой-то рычажок на пульте прибора. Но в тот же миг кто-то сзади схватил его и прошептал на ухо:
– Вы арестованы, господин Шишмарев. За попытку убийства!
Он хотел что-то крикнуть, но рот ему зажали и вытащили из палаты. Жизнь Людмилы Захаровны Томилиной была спасена, а опасный преступник обезврежен. Все произошло в считаные секунды, и практически никто ничего не заметил. Но в этом была уже заслуга капитана Куваева, который так ловко все организовал. Однако сам он считал, что в этом деле ему просто сопутствовала удача. Что он там говорил сегодня Гошке: вот бы ему долю их везения? Так вот же оно, его везение, поджидает во дворе. В лице этих симпатичных ребятишек!
