Несмотря на то, что изволила почивать на красивейшем мужчине, — несбыточной мечте всех адекватных женщин любых статусов и возрастов, — спала очень плохо. Часто просыпалась, с чувством, что что-то не так, но никак не могла понять что именно. Ленивая мысль на карачках проползая мимо, оставляла ощущение какой-то недосказанности, но понять о чем была эта мысль не получалось, так как я вновь проваливалась в беспамятство. Мерещилось, что вокруг нас толпятся тени. Вытягиваясь из-под камней, они вальяжно и чинно шествуют к озеру, а оно светится столь ослепительно, что больно глазам. Торжественно и невозмутимо тени шли почти ровными рядами в свет и… сгорали. Одна за другой.
Тени вставали, шли и сгорали. Смиренно и скорбно. Вставали, шли и сгорали. В какой-то момент я сама попала в ритм и потянулась вслед за ними. Тени благосклонно отнеслись к новому участнику шествия. Они не оттолкнули меня, только чуточку посторонились. Показалось, что я начала понимать, что здесь происходит. Это их судьба, — вновь и вновь рождаться из тени, обретать мнимую плоть, идти на свет, и сгорать без следа, прикоснувшись к нему. Замкнутый круг, который не разорвать. По крайней мере, так было раньше.
Я застыла у края озера, любуясь всполохами света, мерцающими бликами, танцующими на стенах пещеры волшебный причудливый танец, под аккомпанемент звенящей тишины. Но на ощупь свет оказался зверски холодным. Кончики пальцев тут же покрылись тонкой корочкой льда и онемели.
— Ты идешь? — поинтересовалась тень, путь которой я преградила.
— Куда? — рассматривая свои обледеневшие пальцы, спросила я.
— Туда, — указала тень и едва не вспыхнула.
Я сделала шаг назад, отпихивая собеседника от неминуемой гибели, склонила голову и полюбопытствовала.
— А что… там?
— Свет.
— Свет, — задумалась я, — И все?
— Да, — немного раздраженно ответила тень, — Только свет.
— Тогда мне этого мало.
Тень, шокированная моей наглостью, затрепетала.
— Мало? — удивилась она.
— Да. Мне мало просто света, — и я развернулась, чтобы увидеть лицо своего собеседника.
Но его не было. То есть лица у него не было. Или почти не было. Передо мной стояла высоченная фигура в плаще с накинутым на голову капюшоном, относительно осязаемая и даже обладающая признаками половой принадлежности. Тфу-тьфу, я не об этих самых, а о том, что у тени были широченные плечи, крепкая грудь, тонкая талия и узкие бедра. А все остальное, постоянно смазывалось, расплывалось, перетекало, так что было невозможно разобрать, какой он: красивый или уродливый, старый или молодой.
— А тебе туда зачем?
Задрав голову, пришла к неутешительному выводу — я коротышка. Моя голова оказалась где-то на уровне его пояса.
— Зачем? — он посмотрел сначала на свет, потом на меня, и вошел в ступор. По-видимому, никто и никогда не спрашивал его об этом. А он и не задумывался.
— Ну, все мы, — осторожно начала я размышлять, — если куда-то идем, то к чему-то приходим. Даже если это тупик. А если уж начинаем путь, то определенно у нас есть какая-то цель, которой мы хотим достичь. Я так считаю.
Мужчина (буду считать его мужчиной) присел на камень и, почесав затылок, задал провокационный вопрос.
— А у тебя есть цель?
— Сейчас или по жизни?
Он нахмурился, но выбрал:
— Сейчас.
— Сейчас я хочу выбраться из этой пещеры, вытащить Леля, найти Ласснира и остальных ребят, пойти к Великому Князю и отказаться от наследства. Ну и кучка других, по мелочи. А у тебя?
— Я иду в Свет! — запальчиво изрек мужчина, — Свет — моя цель.
Сделав бровки домиком, уточнила:
— И все?
— Все, — кивнул мужчина.
— Скукота, — сморщилась я.
— Почему? — обиделся он, — Это хорошая цель.
Я хмыкнула и решила немного пофилософствовать.
— Ну, посуди сам, какая это цель, если она у тебя перед носом. Руку протяни — и вот она родимая, — скорчила скептическую мину и махнула в сторону озера, — А как же преодоление трудностей? Как же внутренний рост? Как же стремление добиться своего чего бы тебе это ни стоило?
— Зачем?
Видимо мужчина моего энтузиазма не разделял, косясь на озеро, где один за другим погибали его соплеменники. Ну, ладно попробуем по-другому.
— Понимаешь, цель пути никогда не приносит той радости, как сам путь. Особенно если он тернист. Ты никогда не познаешь цену своей цели, если она будет легко тобой достигнута.
— Но он же, — жалобно кивнул в сторону озера, — вот.
— В том то все и дело, — подбоченилась я, — Вот, он. И ничего больше делать не надо. Скукота. Никакого разнообразия.
— Думаешь? — тяжелый вздох.
— Уверена.
— А, что можно сделать?
— Например, преграду из камней.
Банально, конечно, но другого варианта пока не вижу.
— Это бессмысленно.
— Почему?
— Мы проходим сквозь камни.
— Да-а!! А через, что не проходите?
Мужчина хмыкнул.
— Я не смог пройти сквозь тебя.
Поскребла в затылке, нащупала две шишки и заявила.
— Не, я не гожусь в преграды, — и тише, только для себя, — этого мне только не хватало.
— Почему нет.
— Потому что я одна, а вас много.
— Верно, — согласился он.
— Может, есть что-нибудь еще?
— Не знаю, — мужчина пожал плечами, — Возможно.
Неожиданно свет начал затухать и тени, с настойчивостью маньяков, поспешили добраться до вожделенной цели. И куда только степенность подевалась? Суетятся, толкаются. Да и мой теневой знакомый навострил лыжи.
— Все, я пошел.
— Куда?
— В Свет.
— Стой! — воскликнула я, — А как же…
Но он уже не слушал. И мне стало до слез обидно. Я тут стою, распинаюсь перед ним, а он все равно туда идет. Так не честно.
— А тебе никогда не хотелось стать достойным своего Света?
Теневой застыл, переваривая услышанное.
— Что? — обернулся он, — Что ты сказала?
