бесшумно закрыв за собой дверь. Оливия едва удержалась, чтобы не окликнуть его, потому что пребывание наедине с Димитри вызывало у нее все большие опасения.
Нежная мякоть рыбы таяла во рту, но Оливия приняла деловой вид и прервала лирически чувственные восхваления, которые Димитри адресовал кефали. Она глазом моргнуть не успеет, как он перейдет от еды к другим вещам…
— Днем я должна вернуться в гостиницу. У меня нет времени восторгаться гастрономическими достоинствами греческой кухни, — с упреком заметила Оливия. — Скажи, что ты хочешь получить за ускорение развода. Только не предлагай мне секс. Ты можешь получить его в каком-нибудь другом месте.
Димитри медленно откинулся на спинку стула, с довольным видом глядя на Оливию поверх края длинной узкой рюмки.
— Ты можешь помочь мне выйти из затруднительного положения, — небрежно сказал он. Оливия направила в рот несколько зерен фасоли и воздержалась от комментариев. Димитри вздохнул так, будто нес на плечах тяжелый груз. — Оно связано с моей матерью.
Оливия удивленно подняла на него глаза. Она думала, что его проблема заключается в блондинке.
— Продолжай.
Димитри постарался, чтобы в его голосе прозвучало беспокойство. Это было нелегко, потому что от восхищения своим гениальным планом у него лихорадочно билось сердце и он с трудом подавлял возбуждение, охватившее все его тело. Он старательно нахмурился и исторг из своей груди еще один вздох.
— Как только я стану свободным человеком, она захочет женить меня на подходящей женщине…
— Которая не похожа на меня, — сухо заметила Оливия.
— Я никогда не мог понять, почему вы не могли поладить друг с другом, — признался Димитри. — Дело в том, что все эти три года она не давала мне покоя, требуя, чтобы я нашел тебя, развелся и снова женился. Необходимо обеспечить наследников для империи Ангелаки.
— Ты… не искал меня? — в голосе Оливии прозвучало удивление и некоторое разочарование.
Димитри нахмурился. Ему не хотелось вспоминать то время. Она ясно дала понять, что не любит его. Что могли принести розыски кроме душевной боли и непрерывных ссор?
Он вырвал ее из своего сердца и скрыл кровоточившую рану. По мере того как проходило время, он чувствовал, что гнев и горькое разочарование постепенно стихают. Вскоре Димитри понял, что статус женатого мужчины служит спасением от поползновений девиц, добивающихся его взаимности, и их матерей, что дало ему возможность погрузиться в непрерывную работу.
— Я не видел в этом никакого смысла, — резко сказал он.
Оливия поморщилась. Поделом ей за тщеславие! И все-таки его равнодушие обидно. Он даже не сделал попытки найти ее, чтобы спасти их брак. Это говорит о глубине его чувств — и о самом браке, подтверждая то, чего она опасалась. Ей остается только быстро удалиться и попытаться забыть, что когда- то он был частью ее жизни. Сейчас последнее кажется невероятным. Но, говорят, что время — лучший целитель.
— Я ненавижу тебя, Димитри. Чем скорее мне удастся уехать, тем лучше, — заявила Оливия, чувствуя, что ей не доставляет удовольствия произносить эти слова. — Назови свою цену. Что я должна сделать?
Напряженное выражение на лице Димитри сменилось победоносной улыбкой.
— Сыграть роль, которую ты играла прежде.
Игры, подумала Оливия с замиранием сердца. Нет, на самом деле с ликованием. У нее задрожала нижняя губа. Господи, помоги! Димитри хочет, чтобы она развлекла его какой-то сексуальной игрой, и ее это приятно волнует! Ей с трудом удалось бросить на него надменный взгляд.
— Секретаря?
Его улыбка была откровенно похотливой. Все-таки хочешь попробовать у меня на столе?
— Не обольщайся, — пробормотала она, хотя нетерпение тела подталкивало ее именно к этому. — И я не буду расхаживать с записной книжкой в руках и садиться так, чтобы юбка задралась у меня на коленях и ты смог бы переживать свои буйные фантазии.
— Мысль о том, что я буду диктовать тебе, пожирая взглядом твои ноги, определенно представляет весьма значительный интерес, — согласился Димитри, — но это не то, что я имею в виду.
— Что же тогда? — зловеще спросила Оливия.
— К несчастью, мама нашла подходящую женщину, которая должна стать моей будущей женой. Это молодая гречанка — наследница огромного состояния.
Оливия была потрясена. И поэтому Димитри нужна ее помощь?
— Это… это не та блондинка, которую ты засунул куда-то в шкаф, пока мы были на палубе?
— Да, это Элени, — подтвердил он, подавив улыбку. — Разве ты не помнишь ее? Она дочь Никоса Калоироу, делового партнера моего покойного отца…
— Помню! — удивленно воскликнула Оливия. — И Никоса я помню. Аристократ до мозга костей, но просто душка!
Димитри усмехнулся.
— Он тоже прекрасно отзывался о тебе.
Хмурое выражение исчезло с лица Оливии.
— Неужели ты хочешь сказать, что женщина, которую я только что видела, — малышка Элени? Она… — Оливия вспомнила девочку-подростка с длинным носом и таким же подбородком, которая постоянно вертелась возле Димитри, как будто он был божьим даром всему женскому полу. — Сейчас она выглядит совсем по-другому! — вырвалось у нее. — Исчезла плоская грудь и тяжелые бедра. Элени выглядит потрясающе.
— Заслуга хорошего хирурга и любящего отца. Но… — он умолк и покачал головой.
— Не говори, что она не сексапильна, — недоверчиво сказала Оливия. Женщина была неотразима и вполне во вкусе Димитри. К тому же он целовал ее…
— О, фигура у нее потрясающая, — ответил он, и Оливия почувствовала, как все ее тело напряглось от мучительной ревности. — Но по опыту общения с тобой я знаю, что этого мало, — он одарил ее ослепительной улыбкой, на которую она ответила взглядом невыносимого презрения.
— Если она так хороша, что мешает тебе жениться на ней и завести любовниц? — сухо спросила Оливия. В конце концов, поступал же он так прежде.
Димитри возвел глаза к потолку.
— Все! Она постоянно хихикает, она глупа, и закончится тем, что я придушу ее. Я не хочу, чтобы мои дети унаследовали сюсюканье матери и ее куриные мозги. Мои дети должны быть находчивыми и смышлеными, чтобы управлять делом Ангелаки — и водить за нос охотников за богатыми невестами. Теперь ты видишь, в каком затруднительном положении я оказался.
Он снова сверкнул белоснежными зубами. Оливия была озадачена, но не улыбками Димитри и не озорством, проглядывавшим в его глазах.
Она вспомнила, как он рассказывал о том, как ему удавалось перехитрить могущественных соперников, нанеся им внезапный удар. Сейчас, так же как тогда, в его глазах пляшут чертики, и он буквально ликует. Подозрения Оливии усилились.
— Где же твое искусство убеждать? Разве ты не можешь использовать свои прославленные дипломатические способности? — с ехидством осведомилась она.
— Я использую их… используя тебя, Оливия, — вкрадчиво пояснил Димитри. — Давай оставим предрассудки в стороне. Тебе кое-что нужно, и мне тоже. Мы можем оказать услугу друг другу. Я хочу вежливо избавиться от Элени, не оскорбив моего друга и партнера и не создав разлада, который может плохо отразиться на бизнесе. Семейная честь — очень важная вещь для грека. Ни в коем случае не должно создаться впечатление, будто я нанес Элени оскорбление, иначе мой партнер прервет со мной отношения, что может повлечь за собой массовые увольнения и испортить жизнь многим людям.
— Какое я имею к этому отношение? — глядя на Димитри исподлобья, спросила Оливия.
Он широко улыбнулся, и его глаза вспыхнули.
