Об искоренении глобальной угрозы «международного терроризма»

вода” — не догма и “не священное писание”, и потому она претендует на то, что на её методологической и идейной основе Россия и человечество могут выйти из затяжного кризиса в режим бескризисного развития. Возможно, что это утверждение будет воспринято некоторыми читателями с возмущением: “Как это? Кто посмел? По чьему поручению? Какие у вас учёные степени и звания, чтобы делать такие заявления [461]?” и т.п. — Но лучше сдержать такого рода эмоции и не следовать озлобленно-идиотскому рецепту А.Галича: “Гоните их!!! Они врут, они не знают, как надо!”

Лучше ознакомиться с материалами Концепции общественной безопасности.

А если она будет осмыслена в качестве неприемлемой, то тогда придётся вырабатывать самостоятельно более мощную альтернативу ей.

5.7.4. Воспроизводство дефективной психики людей и общества под воздействием киноискусства

Перед тем, как говорить о проведении стратегии в жизнь, рассмотрим ещё некоторые вопросы психологии, которые, на наш взгляд, следует рассмотреть при освещении принципов стратегии искоренения террористической угрозы, а не во взаимосвязи с какими-то иными фактами. Причина этого в том, что дефективная психика людей и общества — главная предпосылка к терроризму и она же — основа эффективности его воздействия на общество. Поэтому надо знать социальные факторы, порождающие дефективность психики множества людей и общества в целом, для того, чтобы осмысленно целесообразно строить политику государства и общественных инициатив в отношении них.

Прежде всего необходимо понимать, что терроризм рождается из недовольства людей своею жизнью и жизнью толпо-“элитарного” общества в целом. И способен терроризм поразить тоже только толпо-“элитарное” по организации личностных взаимоотношений людей общество.

Т.е. именно толпо-“элитарное” общество всегда «беременно» тем или иным терроризмом и находится под его угрозой, и это одно из неотъемлемых качеств толпо-“элитаризма”.

Однако если затюканный идиотско-вредительской политикой государства мелкий предприниматель покупает где-то гранату, а во время поездки на разборку с партнёрами роняет её на эскалаторе в метро в «часы пик», то взорвись граната [462], — это всё же не было бы террористическим актом, хотя какая-нибудь “Аль-Каида” могла бы заявить, что имел место очередной “подвиг шахида”, а изрядная доля толпы ей бы поверила; а ещё бoльшая доля той же толпы — испугалась бы и некоторое время избегала бы поездок в метро, а потом, загнав свои страхи в глубины психики, продолжала бы ездить в общественном транспорте, усугубляя свои неврозы.

Также из истории известны случаи, когда люди, под давлением идиотско-вредительской политики государства и «стихии рынка», достаточно хорошо управляемой на принципах коллективного своекорыстного сговора биржевых и банковских , впадали в депрессию и сводили счёты с жизнью не в одиночку, а так, что жертвами их самоубийства становились не только они сами, но и другие люди. Однако это — тоже не терроризм, хотя в определённых обстоятельствах какая-нибудь “Красная бригада” [463] могла бы объявить, что кто-то из её членов совершил “подвиг”, и при соответствующих политических обстоятельствах многие бы в такого рода заявление поверили бы, в результате чего заурядное самоубийство повлекло бы за собой вполне террористический эффект воздействия на общество.

Также средства массовой информации регулярно сообщают, что в том, или ином городе группа подростков забила насмерть (или почти насмерть, нанеся тяжкие телесные повреждения) кого-то из иностранцев или из числа граждан России с нетипичной для места происшествия внешностью. При этом расследование обычно показывает, что попытки представить такого рода криминальные эпизоды как идейно вызревший нацизм и ксенофобию [464], уже якобы действующие в России на молодёжно-организационной основе [465], оказываются несостоятельными даже при наличии какого-то подобия организации и соответствующей символики потому, что кроме одного — двух вожаков-организаторов все остальные (при разбирательстве с каждым из них персонально) предстают как обыкновенные безъидейные и безвольные сопляки, которые выпендривались друг перед другом, стараясь показать друг другу,«подружкам» и прочим окружающим свою «крутизну» и «значимость».

Т.е. хотя внешне всё это и выглядит как идейно оформившийся нацизм и ксенофобия, но это всё же — обыкновенная для всякого толпо-“элитарного” общества подростковая преступность, в которую вовлекаются подростки на основе инстинктивно обусловленных эффектов стадно-стайного поведения [466].

Происходит это потому, что к подростковому возрасту, когда в процессе нравственно- психического становления личности должна начать проявляться осмысленная воля и человек с её помощью должен научиться обуздывать свои — общеживотные — инстинкты, у подростка нет ни нравственных идеалов, ни мечты о смысле своей собственной жизни и смысле жизни своего народа и человечества, ни задатков личностной воли, для того чтобы воплотить эту мечту в жизнь. Зато он уже воспринял из культуры взрослых “идеал бытия”— «жрать», «иметь», «трахаться», «ловить кайф» и достигать удовлетворения в разнообразном самодовольстве за счёт окружающей социальной и природной среды.

Психологически же они в своём большинстве — носители животного типа строя психики, хотя вожаки (их один — два на всякую стаю-стадо: действующий и активист-заместитель [467]) могут быть носителями типа строя психики зомби или демонического.

При этом всем нечеловечным типам строя психики может сопутствовать опущенность в противоестественность вследствие употребления разнородных дурманов и психотропных веществ (всё, что расценивается в подростковой среде как «круто», т.е. представляет собой идеал, — фактически становится неизбежным в их жизни). И на этой нравственно-психической основе всё, проистекающее (вследствие безволия и бессмысленности бытия субъекта) из инстинктов и из пороков культуры, может прикрываться в каждую эпоху какими угодно идеями, способными придать тень возвышенного благородства проявлениям обыкновенной жестокости и злобы «недоделанных» подростков, а потом и «как бы людей» [468].

Причины же всего описанного выше и многого другого известного всем по жизни лежат в особенностях воспитания детей в самом раннем детстве [469].

И с этим утверждением по существу соглашается “Независимая газета” в статье Марины Лозинской “Из чего вырастает «образованное животное»”, опубликованной 8 сентября 2004 г. Относящийся к рассматриваемому вопросу фрагмент этой статьи представлен ниже:

«Совесть и сострадание

формируются у человека в возрасте от 3 до 5 лет

Один из самых загадочных для рядового обывателя феноменов современного общества — необъяснимый, казалось бы с точки зрения нормальной человеческой логики всплеск подростковой (даже порой детской) и женской преступности. О социально-психологических корнях этого явления мы беседуем с доктором медицинских наук, профессором Фёдором Кондратьевым. Без малого сорок лет он работает в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского.

— Фёдор Викторович, известно, что преступность меняется вместе с обществом. Какие перемены произошли в структуре криминала за последние 15 — 20 лет с позиции психиатрии?

— Наш институт, основанный в 1921 году, работает не только с психически больными, но и со здоровыми людьми, направленными на экспертизу. Мы имеем огромную фактуру социальных модусов поведения и можем писать «историю государства Российского», изучая истории болезни наших пациентов. В последние годы мы занимаемся и проблемами людей, переживших вооруженные конфликты, теракты, катастрофы.

Важным направлением стала психическая реабилитация людей, подвергшихся индуктивному