так беззаботно сделал Рози ребенка, то обязан выполнить свой долг. Он будет рядом со своим ребенком. И проследит, чтобы они ни в чем не нуждались.
Видел ли он мать Рози? Должно быть, видел. Он пытался вспомнить. Летние каникулы он проводил с Маркусом и тетей, иногда приезжали и его родители. Иногда он оставался один. Это было время приключений. Рыбалка, экскурсии на велосипеде, строительство шалашей да и разные шалости не оставляли времени на знакомство с семьями работающих в поместье.
Но он знал, что у Джо Ламберта есть дочь. Сейчас он вспомнил, что летом она даже помогала своему отцу.
До него вдруг дошло, что его молчание не помогает Рози чувствовать себя комфортнее.
— Ты взяла временную работу в Трун-Мэноре, потому что хотела посмотреть, где росла твоя мать?
— Отчасти, — призналась Рози. Об остальном она не скажет. Не сможет. Ей не хотелось, чтобы он возненавидел ее бедную мать за то, что та была женщиной, с которой Маркус обманывал его обожаемую тетю.
— И потом… потом, когда твоя мать уехала из деревни… куда она поехала? — Он испытывал странное желание обо всем узнать. — Насколько я могу догадаться, родители почти не поддерживали ее. Как она справлялась?
Мысль о том, что кто-то может вышвырнуть беременную дочь и оставить на произвол судьбы, была Себастиану отвратительна. В этом случае он испытывал почти личную ответственность. Его удивила глубина собственных переживаний. Он бросил на девушку тяжелый взгляд из-под полуопущенных век.
Рози поерзала на сиденье. Желудок то и дело сводило судорогой. Его голос звучал с явным неодобрением. И этот осуждающий взгляд серебристых глаз. Он будто ругал ее. Конечно, в богатой, изысканной атмосфере, в которой он живет, не существует одиноких матерей, перебивающихся с хлеба на воду. Если богатая, изнеженная девица его круга допустит ошибку и забеременеет, ее тут же тихо выдадут замуж.
Конечно, Себастиан Гарсиа — богатый, щедрый, умный, владеющий успешной компанией человек. Но он понятия не имеет о реальном мире.
Разве ему приходилось гадать, где достать еду в следующий раз? Или целый день выполнять тяжелую и нудную работу за жалкие гроши? Или носить одежду, которую уже носили другие люди?
Перед глазами возникло бледное, усталое лицо матери, ее неувядающая бодрая улыбка. Нет, никому она не позволит принижать ее, никому!
— Мама была выносливая, и я в нее, — гордо произнесла она, глядя вперед на бесконечную деревенскую дорогу. — Для любого из вашего круга такая жизнь показалась бы кошмаром! У нас была квартира от муниципалитета, но мы уютно ее обустроили, несмотря на грязные стены, поломанные лифты и вонючие лестницы. Мама много работала, убирая офисы. И я, как только подросла, приходила ей помогать ранним вечером и по субботам в лавке Джин на углу. Мы справлялись своими силами, обходясь без украшений, модной одежды, блестящих машин и слуг, оберегающих нас от болячек ежедневной жизни!
Она замолчала и прикусила нижнюю губу, так как они подъехали к увитому плющом трактиру на краю деревни.
Выходя из машины, Себастиан спрятал улыбку. Несмотря на ауру хрупкости и уязвимости, Рози Ламберт обладала несокрушимым духом и не терпела, когда задевали что-то по-настоящему дорогое для нее. Ему это понравилось.
Он хотел сказать, что ей следует гордиться матерью и собой. Но подумал и промолчал. А то она еще подумает, что он позволяет себе говорить с ней в покровительственном тоне.
Себастиан хотел сказать ей, что есть вещи поважнее богатства, которые не купишь за деньги. К примеру, любовь и верность. Но она, очевидно, и сама это знала.
Наклонившись, он расстегнул ремни безопасности. Она явно не собиралась делать это сама. Рука коснулась мягкого, нежного пространства под грудью. И сейчас же сердце помчалось в чувственном восторге. Проклятье! Что же она с ним делает!
Он быстро откинулся назад в ярости на предательство собственного тела. Он уже сделал одну непростительную ошибку и не собирается повторять ее.
— Поспеши, — приказал он. — Пока не ливануло.
По небу бежали черные тучи, поднялся ветер — надвигалась гроза.
Когда Рози вылезла из машины и встала рядом, Себастиан с трудом подавил желание погрузиться губами в шелковое золото ее волос. Резко отвернувшись, он направился в сторону трактира и, подойдя к хозяину, попросил меню и заказал кофе.
Выбрав круглый стол недалеко от камина, Рози протянула руки к огню и, радуясь блаженному теплу, заставила себя расслабиться. Холод постепенно выходил из ее тела. Себастиан разговаривал с мужчиной, стоявшим за стойкой бара. Как он прекрасен! Почти невозможно поверить, что она здесь по его приглашению. Интересно, водил ли сэр Маркус сюда ее мать? Угощал ли ланчем? Нет, конечно, нет. Он был женатым человеком и, наверное, настаивал, чтобы их встречи оставались в глубочайшем секрете.
Ни к чему накачивать себя злостью, подумала Рози и перестала возмущаться Себастианом. Не его вина, что он родился в рубашке. Просто ему повезло. Интересно, сидела ли ее мать здесь на свежем воздухе с друзьями? На этих скамьях? За этими столами? Они открывали бутылки с шипучими напитками, ели жареные колбаски и болтали о прическах, учителях, экзаменах и поп-звездах.
Рози нравилось так думать. Ей хотелось верить, что первые восемнадцать лет жизни матери были счастливыми и беззаботными… До того рокового дня, когда она влюбилась в Маркуса Труна…
— Согрелась? — Себастиан подтянул стул и сел напротив, отодвинув пепельницу и кружку с отбитой ручкой, заменявшую вазу для букета нарциссов. Глаза Рози блестели. Щеки тронул нежный румянец. Он сощурился и пристально посмотрел на нее. Сердце екнуло. До чего же хороша! Одеть ее в приличную одежду, и она станет абсолютно неотразимой.
Он сглотнул. Как было бы славно держать ее всегда рядом! Чтобы он мог любоваться ею и не бояться, что она исчезнет, забрав с собой его вероятного ребенка.
— Выбери себе что-нибудь по вкусу. — Себастиан положил перед ней меню. И немедленно заметил упрямое выражение очаровательного рта. Движение, каким она отодвинула меню, даже не взглянув на него, вывело его из себя. Он неправильно себя вел и понимал это. Но раньше ему не приходилось быть в такой ситуации. Он никогда не встречал женщину, которая могла заставить его вести себя подобно безрассудному, неопытному юнцу, находящемуся целиком во власти игры гормонов.
Он никогда не вступал в сексуальные отношения, не предохраняясь, из опасения нежелательной беременности. Но была ли беременность Рози нежелательной? Мысль о ее прекрасном теле, об их общем ребенке у него на руках все в нем перевернула. Он буквально растаял, не в силах ни о чем думать.
Проклятье! Что с ним произошло?
Наконец принесли кофе. Он заказал для обоих деревенский пирог. Единственное блюдо в меню, испеченное в самом трактире. Себастиан твердо отказался от вина, чтобы увереннее себя чувствовать на дороге.
— У тебя есть паспорт? — спросил он с подчеркнутой вежливостью, не очень надеясь на положительный ответ. И чуть не хлопнул в ладоши от радости, когда она с гордостью заявила:
— Конечно, есть. Почему у меня не должно быть паспорта? Или в стране, откуда вы приехали, домашняя прислуга не путешествует по заграницам?
— Бывает. — Спрятав улыбку, он откинулся на спинку стула. Его восхищали вызов в ее фантастических голубых глазах, надменные складки в уголках губ. — Расскажи мне о своих путешествиях.
Рози с шумом выдохнула воздух. Да, ее угораздило в него влюбиться, но это не повод обижаться на него. Ведь ей только кажется, что он смотрит на нее свысока! Впрочем, он по всем пунктам имеет право смотреть на нее свысока, мрачно решила она.
— Париж. Школьная экскурсия, — деревянным голосом ответила она.
Рози не сказала тогда матери, что готовится экскурсия. Она знала, что они никак не могут этого себе позволить. Но школьный секретарь написала родителям всех учеников ее класса. Мама, конечно, решила,
