– Пластины из мертворожденного вещества для счетных механизмов. На них хомусы тоже хранят записи…
– Записи возвращенного представляют угрозу для Обновления?
Серый капюшон покаянно склонился.
– Лесная ветвь не успела их проверить… А как прочесть записи на пластинах мы не знаем…
В голосе Первого Сына прорезался металл:
– Привлеките знающих… хомусов! Или Лесная Ветвь разучилась повелевать зверушками?
Капюшон снова склонился, на сей раз покорно.
– Будет исполнено.
Эолан понимал обеспокоенность Первого Сына, его самого удручала беспомощность Детей Земли в обращении с новейшими придумками хомусов, особенно с носителями информации.
– Насколько широк круг… осведомленных о Возвращении в Лоно?
– Возможно, несколько десятков хомусов, из тех, что называют себя ашерами, измененными.
– Наследники гвархов?
– Они ничего не знают… пока.
– Наблюдение должно быть продолжено. Если возникнет угроза для Обновления, Алмазный Трон дозволяет…любое возможное противодействие.
Полы темного плаща Первого Сына одобрительно хлопнули.
ГЛАВА 6
До своей съемной однокомнатной берлоги Никита едва доплелся. Его мятущуюся душу искушали и иссушали два мелких демона: Жажда и Голод, и один крупный – Желание поспать. Несмотря на то, что в последние недели потребность Селина в пище и жидкости, а особенно – во сне существенно снизилась, приближаясь к общечеловеческим нормам, периодически приступы… накатывали. Не такие острые, как раньше – в голодные обмороки он не падал, на скамейках в парке сознания не терял, но… случались. Без сна Никита уже вполне мог обходиться почти сутки, и сонливость не настигала его внезапно, а медленно наваливалась, два-три часа мучила, и лишь затем… побеждала. А голод и жажду вообще можно было терпеть. И с каждым днем демоны усыхали, грозя превратиться в обыкновенные, простите за натяжку, человеческие желания. Наверное, организм перестроился и приспособился к новому 'пещерно-ящерному' метаболизму.
Однако сегодня еды и воды Никита обходился слишком долго, а спал… едва ли не в прошлом веке. И демоны взбодрились.
Благослови господь человека придумавшего лифты, без них Селин мог и не добраться до квартиры, отключившись непосредственно на площадке первого этажа. Вываливался из кабины лифта, гремел ключами и стаскивал с ног ботинки уже не Никита Селин, а обезличенный, бездушный механизм, движимый лишь примитивными побудительными мотивами. По сравнению с этим автоматом любой фасетчатоглазый или членистоногий показался бы светочем чистого, незамутненного разума.
Коварный Морфей подстерег жертву на пороге единственной жилой комнаты – кабинета, спальни и столовой в одном флаконе. По крайней мере, Селин очнулся именно здесь, у подножия кровати. С тапочками под головой и видеокамерой под ребрами.
Непосредственный контакт со сложной аппаратурой не прошел бесследно- бок ощутимо болел. И в целом самочувствие, как говорили классики советского юмора, 'оставляло желать'…
Запихав в ненасытную утробу два килограмма разнообразного провианта и залив адскую смесь литром сока, Никита принялся за разбор полетов. То есть, за просмотр и прослушивание записей, сделанных возле дома господина Кацмана, почесываясь от невнятных предвкушений и ожидая от техники… объективности, наверное.
Техника не подвела – все-таки человеческий (или даже почти нечеловеческий) глаз кое в чем уступает видеозаписывающим устройствам. Открытия не заставили себя долго ждать. То, что Никита не разглядел в реальной действительности, камера зафиксировала во всех подробностях. И хотя его психика, за последнее время натренировавшаяся необычайно и ставшая феноменально гибкой, адаптировалась к разнообразным чудесам, легкая оторопь Селина пробрала. Он постепенно приучил себя к мысли, что невероятное возможно, и на нашей маленькой планете существуют (или существовали) разумные существа помимо людей. И подтверждение тому – 'пещерное кино' с Ящером в главной роли. Однако собственными глазами, и не в полубредовом угаре, а на экране телевизора увидеть откровенных нелюдей…
Это впечатляло.
Наихудшие предположения подтвердились. Пульсирующая серая тень, преследовавшая 'Фольксваген' на поверку оказалась существом, предположительно, гуманоидного типа, двуногим, прямоходящим, пятипалым, с двумя вертикальными складками-щелями вместо носа, лишенным губ ртом и удивительными огромными иссиня-черными глазами. Белки в глазах отсутствовали, растительность на черепе и конечностях – тоже. Вместо ушей темнели какие-то дыры.
Удлиненным черепом, посадкой глаз, отсутствием ушей существо отдаленно напоминало пресловутого Ящера из реалистичного сна в турецкой пещере, но настолько отдаленно и неуловимо, что… становилось понятно – не родня. А если и есть связь, то микроскопическая. Ящер однозначно выглядел как рептилия, а это существо ни чешуей, ни крокодильей мордой похвастать не могло. Да и пятипалые кисти верхних конечностей не имели ничего общего с трехпалостью рептилоида.
Иных подробностей Никита не разглядел, даже при покадровом воспроизведении. Гуманоид был облачен в какой-то длинный – до земли -бесцветный балахон, укутывающий фигуру существа и оставляющий открытыми лишь верхние конечности (руки?) и голову. Впрочем, судя по снятому 'кино' длина балахона совершенно не мешала существу перемещаться, в полах своего одеяния оно не путалось, не оступалось. Более того, никаких резких телодвижений видеокамера не зафиксировала. Черноглазый господин, не дергал верхними конечностями – руками, коих у него насчитывалось также две, не вскидывал нижние конечности, но при этом бежал настолько стремительно, что гепардам вместе с антилопами после просмотра пленки потребовалась бы помощь квалифицированного психолога. Для того, чтобы справиться с внезапно возникшими комплексами неполноценности.
Пятки не мелькали, колени ткань странной одежды не оттягивали, лишь балахон колыхался от ветра. Сделать вывод о том, где расположены суставы на нижних и верхних конечностях существа и имеют ли они вообще сочленения, не представлялось возможным. Все скрывал балахон.
Фигуру большеглазого окутывало прозрачное дрожащее марево, вроде того, что возникает на галечных пляжах под раскаленным до неприличия полуденным солнцем, когда воздух, поднимающийся над камнями, кажется кипящим. Интересный феномен. Что бы сие означало? Видеосъемка-то проходила не на сочинском побережье в середине июля, а в сибирском губернском городе в месяце мае. При температуре воздуха в тени не под сорок градусов по Цельсию, а около двадцати. С чего воздуху дрожать? С какого грандиозного похмелья?
Ничем кроме магии не объяснишь. Как вариант – высокие технологии, еще недоступные человечеству.
Кляксу, которую существо швырнуло в 'Фольксваген', разглядеть также не получилось. Вернее, клякса на видео выглядела точь-в-точь как и в реальности: размазанное темное пятно тумана с дрожащим маревом по краям. Куда же без него родимого. Никита хоть и не был истинным гением и вместилищем великих озарений (даже с учетом развившейся сверхинтуиции), но относительно предназначения марева его терзали смутные подозрения. Или, если желаете, туманные.
Не вызывало сомнения, что марево выполняло либо защитные, либо маскировочные функции. Вероятно, и те, и другие. Недаром видеопленка не зафиксировала очертания фигуры 'товарища в балахоне', а природа клочка тумана и вовсе осталась загадкой. Что это? Маленький приятель 'черноглазого'? Его верный пес? Неодушевленный предмет? Оружие? Кстати маскировка наверняка не обошлась без этого бесцветного балахона, слишком непонятный… предмет. И к тому же 'лицо' существа пленка запечатлела четко… почти. А с фигурой – накладка.
