Седьмой этаж отеля «Бридмонт» представлял собой широкий коридор с рядами уходящих в перспективу полированных дверей — просторный коридор, залитый мягким светом, который испускали скрытые светильники. Пол был застелен толстым эластичным ковром.
— В каком она номере? — спросил Перри Мейсон.
— В 764-м, — ответил Дрейк. — Это здесь, за поворотом.
— Хорошо, — сказал адвокат.
— Какие будут распоряжения?
— Ничего не делать, только смотреть и слушать, если я не намекну тебе вступить в разговор, — ответил Мейсон.
— Понял, — заметил Дрейк. — Пришли.
Перри Мейсон постучал.
Из комнаты не донеслось ни звука. Мейсон постучал еще раз, и тогда за дверью раздался шелест шагов, звякнула задвижка, и высокий женский голос с нервической торопливостью произнес: «Кто там?» Дверь чуть-чуть приоткрылась.
— Адвокат, которому надо поговорить с вами по важному делу, — тихо ответил Перри Мейсон.
— Я никого не хочу видеть, — заявил высокий голос, и дверь начала закрываться. Перри Мейсон успел просунуть ногу, прежде чем она окончательно закрылась.
— Помогай, Поль, — сказал он, налегая на дверь плечом.
Женщина истерически взвизгнула, попробовала удержать дверь, а затем внезапно уступила нажиму.
Когда мужчины вошли в номер, бледная от ужаса, полуодетая женщина, не сводя с них взгляда, отступив и с трудом удерживая равновесие, сорвала со спинки стула шелковое кимоно.
— Как вы посмели! — возмутилась она.
— Закрой дверь, Поль, — приказал Перри Мейсон.
Придерживая полы кимоно, женщина решительно направилась к телефону.
— Сейчас, — заявила она, — я вызову полицию.
— Не утруждайтесь, — сказал Перри Мейсон, — полиция не заставит себя ждать, сама к вам явится.
— О чем вы говорите?
— Вы знаете о чем, — ответил Мейсон. — Вашей веревочке конец виден — миссис Бесси Форбс.
Услышав это имя, женщина застыла, уставившись на них потемневшими от ужаса глазами.
— Господи всемогущий! — сказала она.
— Именно, — заметил Перри Мейсон. — А теперь садитесь и ведите себя разумно. У нас всего несколько минут, а мне нужно многое вам рассказать. Вы должны меня выслушать, хватит валять дурака.
Она упала в кресло и от волнения даже не заметила, что полы кимоно разошлись, открыв белизну голого плеча и блеск чулка из чистого шелка.
Перри Мейсон стоял, широко раздвинув ноги, распрямив плечи, и выстреливал в женщину словами- снарядами:
— Я все о вас знаю. Не нужно ничего отрицать, впадать в героический тон или истерику. Вы были женой Клинтона Форбса. Он бросил вас в Санта-Барбаре и сбежал с Паулой Картрайт. Вы пытались их выследить. С какой целью, не знаю. Я вас об этом не спрашиваю — пока. Картрайт первый обнаружил Клинтона Форбса. Форбс жил на Милпас-драйв под именем Клинтона Фоули. Картрайт снял соседний дом, однако никому открываться не стал. Дух его был порядком надломлен. Он все время вел наблюдение, пытаясь установить, счастлива ли его жена с Форбсом.
Мне неизвестно, когда и как именно вы об этом узнали, но о том, как обстоят дела, вы узнали сравнительно недавно.
И вот что любопытно. Я адвокат. Возможно, вы обо мне читали в газетах. Я участвовал в нескольких процессах об убийстве и предполагаю участвовать в других. Моя специальность — судебный адвокат по крупным уголовным делам. Меня зовут Перри Мейсон.
— Вы! — от возбуждения у нее перехватило дыхание. — Вы? Вы — Перри Мейсон?
Он кивнул.
— Ох, — с облегчением вздохнула она, —
— Хватит об этом, — сказал он, — и помните, что мы не одни. Я собираюсь о многом вам рассказать, пока есть свидетель. Вы будете слушать — и только. Вы меня понимаете?
— Да, — ответила она, — по-моему, я прекрасно понимаю, чего вы хотите, но я так рада встрече с вами. Я хотела…
— Молчите, — приказал он, — и слушайте.
Она кивнула.
— Картрайт, — продолжал Перри Мейсон, — явился ко мне в контору. Он вел себя странно. Ему нужно было составить завещание. Он не захотел рассказать об условиях завещания — тогда еще не захотел. Но вместе с завещанием он прислал мне записку и предварительный гонорар. В записке мне было предложено защищать интересы жены человека, проживающего на Милпас-драйв в доме 4889 под именем Клинтона Фоули. Постарайтесь все уяснить и ничего не напутать. Он не велел мне защищать женщину, проживающую в доме 4889 на Милпас-драйв под именем миссис Фоули, нет, он велел защищать законную супругу человека, проживающего под именем Клинтона Фоули по этому адресу.
— Но хорошо ли он понимал, что делает? Он был не…
— Молчите, — оборвал ее Мейсон. — Времени у нас в обрез. Есть свидетель, который подтвердит, что я говорил вам то-то и то-то, но я-то знаю, что именно вам скажу. А вот свидетель тому, что вы можете сказать мне, вероятно, не нужен, потому что я не знаю, что именно вы мне скажете. Ясно? Я адвокат и пытаюсь вас защищать.
Итак, Артур Картрайт послал мне по почте солидный предварительный гонорар с указанием вас защищать и охранять ваши законные права. Я получил вознаграждение и намерен его отработать. Если вы отказываетесь от моих услуг, вам нужно только сказать, и я немедленно умываю руки.
— Нет, нет, — возразила она резким высоким голосом, — мне требуются ваши услуги. Они мне нужны. Я хочу…
— Договорились, — оборвал Мейсон. — Значит, так: вы можете сделать то, что я скажу?
— Если это не очень сложно.
— Будет трудно, — заметил он, — но не сложно.
— Хорошо, — согласилась она. — Что от меня требуется?
— Если кто-нибудь, — объяснил он, — начнет вас расспрашивать о том, где вы были в такой-то час нынче вечером или чем занимались, скажите, что
— Да. Это ведь не трудно, правда?
— Может стать трудным, — ответил он. — Если вас начнут расспрашивать, как я взялся выступать вашим адвокатом, когда вы меня пригласили и далее в том же духе, говорите то же самое. На
Она кивнула.
Перри Мейсон внезапно подошел к камину.
— Что тут жгли? — спросил он.
— Ничего не жгли, — ответила она.
Перри Мейсон наклонился над очагом и пошевелил золу на решетке.
— Пахнет тряпкой, — сообщил он.
Женщина ничего не сказала, но, побледнев, уставилась на него во все глаза.
Перри Мейсон извлек из золы лоскуток зеленой шелковой ткани с узором в виде коричневого треугольника.
