адвоката, чтобы держаться в рамках закона.
Делла Стрит одобряюще кивнула:
— Я рада, что вы ее примете. Как я сказала, от нее я могу узнать кое-что, что может пригодиться мне в будущем.
Она вышла в приемную и через несколько мгновений появилась с клиенткой, которая бросила быстрый оценивающий взгляд на офис.
Не дожидаясь, пока ее представят, она сама сделала шаг вперед и протянула руку:
— Доброе утро, мистер Мейсон. Как мило с вашей стороны принять меня. Где мне сесть?
Мейсон указал на большой стул для клиентов.
— Я рассказала вашей секретарше о своих неприятностях. Полагаю, вы имеете предварительную информацию. Меня зовут Сибил Харлан, миссис Энрайт А. Харлан.
Мейсон кивнул.
Она села и забросила ногу на ногу.
— Мой муж мне изменяет, и я хочу в связи с этим что-то предпринять.
— Как долго вы женаты? — спросил Мейсон.
— Пять лет. Сегодня — пятая годовщина нашей свадьбы, если это поможет.
— Он в первый раз отбивается от семьи?
— Нет.
— А что вы предпринимали раньше, в других случаях?
— Был только один случай. Я просто дождалась его дома, дала ему кое-что интересное, над чем можно поразмыслить, и отняла время у другой девушки.
— В этот раз по-другому? — поинтересовался Мейсон.
— Да, в этот раз по-другому. Нащупывая тему разговора, Мейсон сказал:
— Не знаю, что у вас на уме, но я не занимаюсь делами о разводах. Меня они не интересуют.
— Меня тоже.
— Вы. кажется, сказали моей секретарше, что не хотите раздела имущества?
— Верно.
— У вас есть общая собственность?
— Полно. У меня предостаточно и моей личной собственности.
— Значит, вам не нужны алименты?
— Все, что я хочу, — это Энни. Мейсон удивленно поднял брови.
— Энрайта, — пояснила она. — Все зовут его Энни.
— Вы полагаете, его неверность теперь будет постоянной?
— Вы ошибаетесь, мистер Мейсон. Маленькая кокетка Рокси на этот раз глубоко запустила в него свои когти, она не собирается его отпускать.
— А как он себя чувствует?
— Безумно влюбленным, в полуобморочном состоянии. В течение двух-трех дней он придет ко мне, чтобы исповедаться. Он расскажет мне, что влюбился страстно, дико, безумно. Что я слишком хороша, чтобы стоять на его пути. Он скажет мне, что нужно уладить вопрос о собственности. Что он собирается спасти мое лицо, поехав в Рино и привезя купчую из Невады. Еще он мне скажет, что если мой адвокат встретится с его адвокатом, то они уладят вопрос о собственности.
— И вы хотите, чтобы я представлял вас в этом вопросе о собственности? — спросил Мейсон.
— Не глупите! Мне нужен мой муж. В тот момент, когда он придет ко мне и начнет говорить об имуществе, я должна выступать в роли человека, доставляющего ему финансовые неприятности. Ей же достанется роль шикарной девицы. Со мной будет покончено. Я хочу упредить эту ситуацию.
— Пресечь это в корне?
— Не в корне. Оно уже цветет.
— Но что вы хотите от меня сейчас?
— Перерезать ствол.
— Кажется, у вас есть какой-то план? — спросил Мейсон.
— У меня есть план. — Какой?
— Бизнес моего мужа — недвижимое имущество.
— Сколько ему лет?
— Он примерно на пять лет старше меня.
— Вы сказали, он накопил много собственности?
— Он игрок, ловкий делец, с быстрым умом, он гениален, как дьявол. Вам нужно настроить свой ум против его, мистер Мейсон. Это потребует усилий даже от вас. Если вы не будете очень и очень осторожны, он перехитрит вас и мы останемся с пустыми руками.
— Предположим, — произнес Мейсон, — что я хочу заняться вашим делом.
— Думаю, вы захотите. Оно вас увлечет.
— Что вы имеете в виду? — спросил Мейсон.
— Я хочу, чтобы вы купили акции.
— Какие акции?
— Компании по недвижимости.
— И что потом?
— Потом, — продолжала она, — вы посетите сегодняшнюю встречу директоров и откажетесь сотрудничать.
— Сотрудничать с кем?
— С кем угодно, со всеми. Я хочу, чтобы вы подразнили их, спутали их планы, чтобы вы были самым отвратительным, самым расчетливым и консервативным старым ретроградом во всем мире.
— Последнее плохо подходит к моему характеру, — прокомментировал Мейсон с улыбкой. — Я надеюсь, по крайней мере.
— Я знаю, — ответила она. — Но вы можете попробовать, и пусть с вами поработает какой-нибудь адвокат. Один из тех ребят, который боится двинуться в любом направлении в страхе ошибиться. Ничего не предпринимая, он будет впадать в панику, как только кто-то другой попытается пошевелиться.
— А что мы будем делать дальше, когда это условие будет выполнено?спросил Мейсон.
— А затем все пойдет своим чередом.
— Но как вам это поможет?
— В настоящий момент, — пояснила она, — мой муж Энни полностью увлечен этой девчонкой, Рокси. Он все время заглядывает ей в глаза и говорит приятную чепуху. Он в восторге от цвета ее волос, ее гладкой кожи, он просто любит эти большие и задумчивые карие глаза. К счастью, он познакомился с девчонкой на почве бизнеса. И я хочу эти дела немного подпортить. Тогда эгоистичный характер Рокси выйдет на первый план. Именно она будет говорить о деньгах, о бизнесе. Каждый раз после торопливых объятий она будет приводить его в замешательство вопросами о бизнесе.
— Откуда вы знаете, что эти вопросы будут приводить его в замешательство? — поинтересовался Мейсон.
— За что я вам и заплачу.
— И к чему вас это приведет? — спросил Мейсон.
— Тогда, — ответила она, — я буду прекрасной женщиной, а та девчонка человеком, который вовлекает его в финансовые проблемы. Мы поменяемся с ней ролями. Сколько бы мужчина ни отбивался от дома и семейной жизни, все равно наступает время, когда он более или менее приходит в равновесие, сознает свои обязанности по отношению к супружеству, годам жизни рука об руку с женой. При этом у него не проходит дрожь от слепой страсти к другим женщинам и одной победы за другой. Жена заявляет, что отдала ему лучшие годы своей жизни. Он видит ее в слезах, с распухшими глазами, выбитую из колеи. Она старается опутать его узами закона. Чувство вины заставляет его защищаться. Это худшее, что может сделать жена. Вместо того чтобы подчеркнуть свою женственность, она подчеркивает его неправоту и его обязанности по закону.
— Продолжайте, — сказал Мейсон, внимательно ее слушая.
— Затем жена идет к адвокату. Адвокат говорит об имуществе, алиментах. Это завершает отчуждение.
