— Нет, Ваша Честь. — Мейсон с трудом сдерживал улыбку. — Я лишь хочу, чтобы Суд еще раз попросил окружного прокурора не делать заявлений по фактам, не подтвержденным доказательствами, и предупредил присяжных не принимать во внимание эти заявления. Судья Майлз задумался.
— Может быть, все-таки следует признать, что в данном судебном разбирательстве допущено нарушение процессуальных норм? — с надеждой произнес Гамильтон Берджер.
— Думаю, подсудимая предстала перед присяжными, равными ей, и имеет право на то, чтобы этот же суд присяжных вынес ей оправдательный вердикт, — заявил Мейсон.
— Я привлеку свидетеля за дачу ложных показаний, — пригрозил Гамильтон Берджер.
— Снова, если Суд позволит мне сказать, налицо должностное правонарушение: окружной прокурор, используя свое положение, запугивает свидетеля и дискредитирует свидетельские показания, — заявил Мейсон.
— Не думаю, что свидетель запуган, — позволил себе улыбнуться судья Майлз. — Однако окружному прокурору не следует забывать, что это уголовное дело, что в зале заседаний присутствует суд присяжных и что настоящая беспрецедентная ситуация возникла только в результате действий, предпринятых обвинением. Из протокола следует: свидетелю предоставлен иммунитет, свидетель ответил на вопрос, в результате которого раскрыто преступление. Есть ли у вас еще вопросы к свидетелю?
— Конечно, есть! — закричал Гамильтон Берджер.
— Думаю, — продолжил судья Майлз, — следует объявить перерыв на пятнадцать минут, чтобы позволить обеим сторонам привести в равновесие свои чувства и приготовиться к дальнейшему слушанию дела, принявшего такой неожиданный поворот. Итак, Суд отправляется на перерыв. Присяжным предписывается не обсуждать дело между собой и не допускать, чтобы это делал кто-либо в их присутствии.
Не успел судья покинуть свое место, как разъяренный Гамильтон Берджер бросился в сторону защиты.
— Вам это так не пройдет! — закричал он на Гилмора. — Вы предстанете перед Большим жюри. Не перед Комитетом по жалобам при Ассоциации адвокатов, а перед Большим жюри. Имейте это в виду. Вам будет предъявлено обвинение в сговоре о даче ложных показаний и в соучастии по факту в деле об убийстве. Вы не хуже моего знаете, что этот молодой человек получил деньги от сестры. Вы все так хитро подстроили, что в результате его ответа на вопрос я потерпел поражение.
— Действуйте, поставьте меня перед Большим жюри, — сказал Гилмор. — Судите Родни за дачу ложных показаний. Но чтобы доказать, что лжесвидетельство имело место, вначале придется доказать, что он не убивал Фремонта. Представляю, какое будет великолепное зрелище: окружной прокурор пытается доказать, что человек не совершал убийства, а человек утверждает, что он виновен. Горю желанием увидеть это представление.
— Это правда? Вам действительно придется доказывать, что он не совершил убийства? — обратился к Берджеру один из репортеров.
Гамильтон Берджер в негодовании набросился на него. В тот же миг последовала вспышка магния, и сцена была запечатлена на снимке. Довольный репортер бросился из зала с фотографией окружного прокурора, который явно потерял самообладание.
— Успокойтесь, Гамильтон, — сказал Мейсон. — Вы ничего не добьетесь, если не возьмете себя в руки.
— От вас я этого не ожидал, — тяжело вздохнул Берджер.
— Не от меня, — поправил его Мейсон. — Вы сами виноваты. Вы попали в ловушку. Хотите там оставаться или намерены выбраться и продолжить ведение дела? Думаю, мог бы вам помочь.
— Собственно, никакого дела уже нет, — заметил Берджер.
Мейсон, подойдя к возбужденному окружному прокурору, взял его под руку.
— Если вы будете так настроены, тогда конец вашей карьере. Придите в себя, успокойтесь. Спуститесь на землю.
— Мне не по себе оттого, что я попался в ловушку этому продажному стряпчему с его темными делами. Все мы хорошо знаем Гилмора. Ему ничего не стоит склонить клиента к лжесвидетельству.
— Спокойней, спокойней, — увещевал его Мейсон. — Выпейте воды, начните улыбаться, и продолжим вести дело.
— Какое дело? Его уже нет. Остается только кричать в отчаянии.
— Вы этим и занимаетесь. Охладите свой пыл. Разрешите мне устроить перекрестный допрос Родни Бэнксу. У публики не должно сложиться впечатления, что Гилмор обвел вас вокруг пальца.
— Я знал о его непорядочности, но не предполагал, что он дойдет до такой низости.
— Но у вас же нет доказательств, что именно он толкнул Родни на этот поступок, — сказал Мейсон. — Успокойтесь, возьмите себя в руки. Нехорошо, что вы..
— Ладно, — вздохнул Берджер. — Только, черт возьми, я чувствую, вы тоже приложили к этому руку.
— Да, — улыбнулся Мейсон, — но не в такой степени, как вам кажется.
Берджер отошел от Мейсона, оттолкнул репортеров, бросив им: «Никаких комментариев», — и направился к лейтенанту Треггу.
Тем временем зал быстро заполнялся газетчиками, фоторепортерами с аппаратами и фотовспышками.
Минут через двадцать судья Майлз занял свое место.
— Я вижу в зале представителей прессы. Просьба — никаких снимков в зале заседаний! Разрешается делать снимки лишь в коридоре. В зале заседаний это возможно только после объявления перерыва, когда присяжные покинут свое место. Окружной прокурор, приступайте к ведению дела.
— У меня больше нет вопросов к свидетелю, — заявил Гамильтон Берджер. Если Суд не возражает, смею утверждать, что ответ на вопрос был сделан не с целью уяснения фактов, а с целью выгородить сестру, обвиняемую по данному делу. Прошу Суд приказать, чтобы свидетеля взяли под стражу.
— В настоящее время Суд не вправе это сделать. Суд также не намерен выносить решения по данным вопросам. Когда дело в полном объеме будет представлено присяжным, суд присяжных вынесет вердикт. Итак, мистер Бэнкс, вы дали показания и были оправданы.
— Мне предоставлен иммунитет против преследования за убийство? — спросил Бэнкс.
— Суд не намерен комментировать юридическую сторону дела в вашем случае. Судья Майлз не скрывал неприязни. — Вас представляет адвокат, — добавил судья с тайным восхищением, — который, несомненно, сможет защитить ваши интересы. Можете оставить свидетельское место, мистер Бэнкс.
— Минутку, — вмешался Мейсон, — я имею право подвергнуть свидетеля перекрестному допросу. Немного подумав, судья Майлз сказал:
— Да, у вас есть такое право.
— У меня несколько вопросов, — пояснил Мейсон.
— Хорошо, приступайте.
Перри Мейсон окинул свидетеля внимательным взглядом.
— Вы время от времени играли на скачках?
— Да, по субботам и воскресеньям.
— И вы взяли деньги своего босса, чтобы покрыть проигрыш?
— Ваша Честь, — раздался голос Гилмора, — возражаю против вопроса как не относящегося к делу, несущественного и не правомерного. Ответ на него может повредить свидетелю. Вопрос рассчитан на то, чтобы выявить факты, которые не связаны с обсуждаемым вопросом. Прошу своего клиента не отвечать на вопрос на том основании, что ответ может быть использован против него.
— Считаете ли вы, что ваш ответ может быть использован против вас? спросил судья Майлз.
— Да, Ваша Честь.
— Ваш адвокат рекомендовал вам не отвечать на вопрос, так как ваш ответ может быть использован против вас, и вы отказываетесь отвечать на этом основании?
— Да, Ваша Честь.
— В таком случае Суд считает, что может заставить свидетеля ответить на вопрос только в том случае, если окружной прокурор готов предоставить свидетелю абсолютный иммунитет. Окружной прокурор
