Кэтрин разложила мясо и пасту по тарелкам, Лукас поставил на стол салат, и они приступили к еде.
Через некоторое время Лукас похвалил ее:
— Я рад, что ты простила меня, потому что мясо и спагетти просто отличные.
Кэтрин чуть прикрыла веки и покачала головой.
— Да за бесплатный ужин ты еще и не такое скажешь.
— Нет, я серьезно. — Лукас положил вилку и подался вперед. — Правда-правда. Мне очень жаль. Мы заключили сделку, а я нарушил договор.
— Нет, Лукас, я тоже виновата.
Надежда захлестнула Лукаса.
— Тогда, если мы оба испытываем одинаковые чувства, в чем же проблема?
Лукас заметил, что рука Кэтрин дрожала, когда она отложила свою вилку.
— Лукас, мне не нужна обыкновенная интрижка. Я слишком долго береглась, чтобы теперь так просто сдаться.
Лукаса ошеломили ее слова. Он тоже не искал легких увлечений, но если он правильно понял…
— Ты хочешь сказать, что ты… ммм, никогда не…
— Совершенно верно, не спала с мужчиной. Полагаю, для тебя такая новость звучит очень странно.
— Нет, Кэт. Я тобой восхищаюсь.
— Ну конечно, и Микки-Маусом ты тоже восхищаешься.
Лукас смотрел на ее лицо, где явственно читалась застарелая обида и боль, и хотел понять, что ее так тревожит.
— В чем же дело? Доверься мне.
Из-под ее ресниц покатились слезы, и он не мог сдержаться, чтобы не заключить ее в свои объятия.
— Послушай, Кэт, если кто-то обидел тебя… если…
— Только мою гордость. Ничего больше. Много лет назад. — Кэтрин наконец подняла голову и взглянула на Лукаса. — Прости. Похоже, я наговорила лишнего. Ты сказал «доверься мне» и…
— Но ты и правда можешь мне довериться.
— Я не доверяю никому со времен учебы в колледже. Моя история долгая, и вообще все уже неважно.
— Нет, важно, — решительно, но мягко возразил Лукас.
Кэтрин отодвинула стул, и Лукас поднялся на ноги в ожидании и надежде, что она раскроет ему свое сердце. Может, он и не смягчит ее боль, но все же ей станет легче, если она выговорится.
— Ты наелся?
— Да, конечно, все замечательно, — Лукас даже растерялся от столь прозаического вопроса. Потом схватил тарелки. — Давай я помогу тебе вымыть посуду. А потом мы пойдем погуляем. Ты как, не против?
Кэтрин кивнула.
Когда они устроились в шезлонгах, Лукас задумался, не пришла ли пора сознаться, кто он на самом деле. Может, Кэтрин раскроет душу в ответ на его признания и он узнает, что же ее так тревожит. А может статься, правда только окончательно разрушит зарождающиеся между ними отношения. Лукас понял, что сам загнал себя в угол.
— Как чудесно пахнут розы, — вдруг сказала Кэтрин.
Лукас кивнул, охваченный ощущением ее близости. Ему так хотелось коснуться ее щеки или пропустить сквозь пальцы пряди длинных волос.
— В колледже я встречалась пару лет с одним парнем. Его звали Билл Джефферс, и я доверяла ему. Может показаться глупым, но я уже думала о свадьбе и о том, чтобы завести вместе с Биллом семью. И вдруг он изменился.
Лукас почувствовал, как напрягаются мускулы его спины, и сам удивился, как сильно он ненавидит незнакомого человека, который обидел Кэтрин в давно прошедшие студенческие годы.
— Но он не применил насилие, нет?
Кэтрин покачала головой.
— Нет, очень долго он проявлял нежность и заботливость, но чем упорнее я говорила «нет», тем упорнее он настаивал на своих притязаниях, что было так унизительно.
Лукас подумал о своих неуправляемых желаниях, и краска выступила у него на скулах. Слава богу, Кэтрин, погруженная в свой собственный мир, ничего не заметила.
— Не могу отрицать, я хотела того же, что и он, я все-таки тоже не каменная, — выговорила она с грустной улыбкой. — Но для женщины ставка в такой игре слишком высока. Нам приходится вынашивать ребенка.
— Так ты бросила его? — уточнил Лукас.
— Мне следовало так поступить, — кивнула Кэтрин, — но я выросла в тени очень привлекательной сестры. Я не хотела признать свое поражение, я хотела, чтобы у меня кто-то был… как у Энн. А около нее всегда вертелось много парней.
— Так, значит, он тебя бросил?
— На самом деле вышло немного иначе. — Болезненные воспоминания тенью скользнули по лицу Кэтрин, и Лукас пожалел, что спросил. — Пока я старалась сохранять наши отношения, Билл сошелся с одной из моих подруг. Об этом знали все… кроме меня. И никто не проронил ни слова, пока я не узнала, что Джессика беременна. — Плечи Кэтрин опустились. — Какой же я была дурой, — вздохнула она. Я верила его лжи, его отговоркам. Я ничего не подозревала.
Для Лукаса ее слова стали ударом в солнечное сплетение. Он поступает с Кэтрин так же, как и Билл. Он убедил ее, что он плотник, в то время как является будущим владельцем огромной компании.
— И теперь мне очень тяжело довериться кому бы то ни было, — продолжала Кэтрин и нервно рассмеялась. — Было дело, я и тебя подозревала в обмане.
Лукас вцепился в ручки кресла, охваченный чувством вины.
— Меня?
— Я думала, может, ты женат и скрываешь свое положение.
Лукас рассмеялся слишком резко и громко и взмолился, чтобы Кэтрин не заметила такой бурной реакции.
— Я? Нет, я не женат. И не был.
— И не собираешься? — Тон Кэтрин стал мягким и испытующим.
— Не могу утверждать. Больше не могу. — Он накрыл ее ладонь своей. — Теперь все иначе.
Он смотрел в ее милое лицо, наблюдая, как ветерок ерошит ее темные волосы, и страстно желал упасть перед ней на колени и сознаться в своем обмане. Но он не мог просто так выпалить всю правду. Ему нужно немного времени, чтобы все обдумать и найти верные слова. Но сможет ли Кэтрин доверять ему, после того как все раскроется?
— Ну, поехали, — заявила Кэтрин, закрывая дверцу машины. Она уложила раму для ходьбы на заднее сиденье и, собрав все свое мужество, обошла машину и скользнула внутрь, готовая встретить поток упреков и замечаний со стороны своего упрямого пассажира.
— Кэтрин, — обратилась к ней Ида, едва внучка уселась за руль, — я просто не понимаю, почему я не могу поехать к себе, а не на твою ферму. Я прекрасно справлюсь со всем одна.
— Ты поедешь домой, когда достаточно поправишься, — отрезала Кэтрин и закрыла рот, чтобы не наговорить лишнего.
— В твоем доме три лестницы, — упорствовала Ида, — а в моем только две.
— Но тебе будет помогать Лукас, — напомнила Кэтрин, заскрипев зубами от злости.
— Ты хочешь сказать, что он все еще болтается в доме?
— Бабушка, он на меня работает. Ему надо закончить крыльцо, и потом он уедет, — объяснила Кэтрин. При последних словах ее сердце больно екнуло.
