зеркале его, мягко говоря, обрадовать не могло ни в коем разе. Но вот когда от стилиста вышел четвертый мужчина в нашей команде…
Сережке Деулину стукнуло всего семнадцать лет, но, несмотря на это, слово 'паренек' к нему применять как-то не тянуло. Среднего роста, крепкий, массивный, с постоянно упрямо наклоненной вперед курчавой русоволосой головой, этот суровый уральский юноша больше всего походил на молодого бодливого быка. Теперь же, с короткими и, кажется, даже распрямленными платиновыми волосами, в костюме синклитика, увешенный украшениями как новогодняя елка, подведенными (как у всех нас) глазами, он выглядел… Слов нет передать, как он выглядел, даже матерных! Взглянув на нас Сергей, похоже, что-то понял, посмотрелся в зеркало и побагровел. Следующую минуту нам пришлось его удерживать силой, иначе над внешним обликом своего стилиста поработал бы уже он. Наконец, успокоив его, мы переглянулись, помолчали немного все четверо, и, не сговариваясь расхохотались.
— Во всей этой ситуации у меня есть одно существенное преимущество. — сказал Крапивинцев, когда мы немного отсмеялись. — Я натуральный блондин.
— На всю страну такой один. — моментально отреагировал я. — И слава Богу.
— Бизантий не вынесет двоих. — подтвердил Деулин, трогая колечки в ухе. — Слушайте, а я не понял, чем они прокалывали? Ни крови, ни боли, ни раздражения в свежей ране.
— Лазеры-шмазеры. — пожал плечами Скуриди. — Какая разница? Вот мне интересно, девочки выйдут с таким же макияжем как у Ники?
— Боже упаси. — поежился Миша. — Так и импотентом стать можно будет.
— Будем дожидаться их здесь? Или в классе? — спросил я. — Пока на девчат красоту наводят, можно уже начать обсуждение, наверное.
— Здравая мысль. — поддержал меня Иван. — Идемте.
Впрочем поговорить нам не пришлось. Почти сразу за нами в класс вошла Елена Черикаева, дама лет сорока, невысокая, заносчивая и в целом мне очень неприятная, хотя не сказать, что страшная. По облику она от нас теперь почти не отличалась — те же короткие волосы, светлые, стриженные 'под мальчика', та же подводка, только еще и ресницы с губами накрашены, вот единственно вместо шести серебреных колечек в левом ухе, нормальные серьги. Золотые, длинные но не массивные, изящные. И, кажется, еще тон ей наложили — я в этом как-то не разбираюсь.
— Кра-со-та. — огласила она свой вердикт, обведя нас долгим изучающим взглядом и пройдя к сдвинутым нами для обсуждения столам. — Девочки будут визжать. От восторга, разумеется.
— Вот и я думаю, — хмыкнул Крапивинцев, — то ли мы просто прекрасны, то ли прекрасны как боги.
— Мужчина должен быть чуть привлекательнее обезьяны. — это в комнату вошла Света Солодухина, несколько полноватая, но приятная женщина чуть за тридцать, в общении простая и незакомплексованная, моя коллега, кстати. Новая прическа ей откровенно не шла, но Светлане, похоже, было на это наплевать. — И вы этому определению точно соответствуете. Знаете, это хорошо, что на улицу нам выход запрещен — вы бы дошли лишь до первой же подворотни.
— Светик, солнце мое, услада очей моих, не сыпь нам соль на сахер. — поморщился я. — Нас и так чуть карачун не хватил, когда мы себя в зеркале увидали. Ты не представляешь, какую травму получили наша нежная душевная организация и утонченные натуры.
— Ну уж у вас с Мишей они утонченные, это точно. — усмехнулась Света, присаживаясь.
— Мы с Андрюхой не тощие! — сымитировал возмущение Крапивинцев. — Мы спортивные подтянутые мужчины, ни унции лишнего веса!
— И запасного тоже. — подтвердил я. — Оля, Надя, а вы что застыли в заднем проходе? Заходите, здесь все свои.
Последние участники нашей команды, Ольга Гришина и Надежда Чериванова, двадцатилетние девицы модельных статей, внешность которых не смогли испоганить даже местные стилисты, стояли на пороге, разинув рты.
— Мальчики, вы только не обижайтесь, но вы знаете, на кого вы сейчас похожи? — поинтересовалась Надя.
— Знаем. — горестно вздохнул Деулин. — Но сделать уже ничего не можем.
— Да, девчат, давайте проходите. — поторопила их Елена. — Время не ждет, у нас еще много дел.
Рассевшись мы почти минуту все молчали, собираясь с мыслями. Наконец Скуриди не выдержал затянувшейся тишины.
— Для начала предлагаю избрать дукса, чтобы был спикером на этом собрании.
— Поддерживаю. — ответил я. — Предлагаю на эту должность синклитика Черикаеву. У нее оптимальные соотношения личного жизненного опыта и выдержки.
Лена удивленно приподняла бровь, видать не поняла, что я только что назвал ее старой мымрой.
— Благодарю. — протянула она. — Лично я хотела выдвигать на эту роль синклитика Солодухину…
— Нет-нет. — поспешно перебила ее Светлана. — Я поддерживаю синклитика Киндяшкова и заявляю самоотвод.
Итак, правила, похоже, приняли все. И все поняли, что 'Андрюхи' и 'Миши' со 'Светиками' остались где-то в прошлом и для общение тет-а-тет.
— Других кандидатур нет? — поинтересовался Иван, и, выждав пару секунд, добавил. — Тогда предлагаю голосовать. Кто за избранием дуксом синклитика Черикаевой?
Вверх медленно поднялось восемь рук. Елена, само собой, проголосовала последней, являя миру образец скромности.
— Единогласно. — резюмировал Миша. — Дукс, полагаю, вы можете приступить к своим обязанностям. Мои поздравления, кстати.
Остальные тоже в полголоса поздравили Лену, я в том числе.
— Спасибо. — кивнула нам она. Жест получился царственный — откуда только в этой макитре что взялось? — Прошу вас, господа Синклит, прежде чем высказываться, просить слова. Кто первый?
Поднялось несколько рук, Черикаева кивнула в сторону Ивана.
— Предлагаю определиться с должностями и наместничеством, затем заняться распределением промышленного потенциала и войск по планетам.
— Никто не возражает? — спросила дукс.
Я поднял руку.
— Синклитик Киндяшков, прошу вас.
— У меня небольшое уточнение к предложению синклитика Скуриди. — сказал я. — Полагаю, что единоличное определение путей развития флота и армии, как влияющих на нашу общую безопасность, недопустимым. До проведения выборов предлагаю определиться с концепцией кораблестроения и вооружений.
Елена вопросительно оглядела присутствующих, все ответили, что не возражают.
— Хорошо. Синклитик Киндяшков, прошу вас первого изложить ваши соображения.
— Господа Синклит, — начал я, — из вводных нам известно, что во флоте могут быть три типа кораблей: легкие, это истребители, штурмовики, канонерки и корветы; средние, это фрегаты, эскортные флаероносцы и легкие крейсера; и тяжелые — это крейсера, тяжелые крейсера, ударные флаероносцы и дредноуты. Транспортные суда пока в расчет не берем. Нам необходимо решить, корабли какого типа мы будем строить в массе своей, на что мы будем опираться — на многочисленные москитные силы или же на малочисленные но мощные тяжелые корабли. Также предлагаю обсудить их вооружение и защиту. Мое мнение — в настоящий момент нам нет необходимости строить крупные боевые корабли, хотя достаточное количество верфей для них и необходимо. Нынешние задачи флота, это борьба с контрабандистами и пиратством, в составе флота два десятка тихоходных канонерок, два корвета, фрегат и эскортный флаероносец с двадцатью истребителями и штурмовиками. Кроме корветов, флаероносца и фрегата остальные корабли мало подходят для заявленных мною задач.
— Не согласен. — подал голос Деулин. — Сейчас у нас есть контакт с двумя другими
