Давным-давно

Воронец

Иль испугались, знать?

Хилков

Кто говорил, что все штабные трусы?

Горич

Смелей, смелей, мой адъютантик русый.

Шура

(трясeт спящего за плечо)

Проснитесь, сударь!.. Ну, проснитесь!

Спящий

(ворочается)

Чeрт!

(Перевернулся на другой бок и снова захрапел.)

Хохот.

Вельяминов

Оставьте лучше сей опасный спорт...

Шура

(снова трясeт его)

Проснитесь же, поручик!

Спящий

Чертовщина!

Снова густой храп. Общий хохот.

Хилков

За подвиг ваш повысить мало в чине.

Шура

(отчаянно трясeт спящего)

Проснитесь же!

Спящий не издаeт более ни звука.

Вельяминов

Теперь уж ни гу-гу.

Хохот.

Хилков

Умора, господа, я, право, не могу

Смеяться так, мне для здоровья вредно.

Горич

Взопрел, смотрите, адъютантик бедный.

Шура берeт котелок с водой и выливает на спящего. Тот сразу вскакивает. Все испуганно отступают.

Ртищев

Ну, ждeт его какая из смертей?

Проснувшийся стоит неподвижно, точно остолбенев от гнева.

Станкевич

Смотри, от гнева он лишился речи.

Вельяминов

Я вас предупреждал!

Проснувшийся

Три тысячи чертей!

Мы узнаeм в нeм Ржевского. Он тупо глядит на Шуру, видимо, ничего не понимая со сна.

Шура

Поручик Ржевский? Вы... Какая встреча!..

Ржевский наконец узнаeт знакомого корнета и обнимает Шуру. Все удивлены.

Ржевский

Ты, брат, откуда и какой судьбой?

Не думал здесь я встретиться с тобой

И не узнал тебя спросонок сразу.

Однако ты приехал в добрый час...

Хилков

Они знакомы!

Шура

Вам привeз приказ

Из штаба корпуса...

Ржевский

Плевал я на приказы!

Зачем ты в штабе?

Шура

Адъютантом младшим

Служу, как началась кампания...

Ржевский

Ну вот,

Нашeл себе приют! Кто служит в штабе, тот

Считается у нас созданьем падшим.

Мальчишка ты и глуп!

Шура

Послушайте, поручик...

Ржевский

Во-первых, старше я и знаю дело лучше,

А во-вторых, мы пили брудершафт

С тобой, корнет. На наш гусарский нрав

Сие не помнить - мне чинить обиду...

(Отводит Шуру в сторону.)

Коль ты сконфузился, не подавай, брат, виду,

У нас ребята больно горячи,

Словечком обожгут, хоть «караул» кричи.

Горич

(поeт)

Бранимся, как и пьeм, без меры,

Приличий знать нам не дано,

Лишились совести и веры...

Все

Давным-давно... Давным-давно...

Ржевский

Позвольте вам представить, господа, —

Корнет Азаров, мой приятель старый,

Прошу любить и жаловать гусара.

Вельяминов

Коль он приятель твой, готовы мы всегда