— Я хочу есть. Хочу печенья. — Она рванула в кухню.
Я пошла за ней, вот-вот собираясь пуститься в объяснения, что много сладостей — это плохо, как вдруг я почувствовала едкий запах.
— Джоди, ты хочешь в туалет? — спросила я как ни в чем не бывало.
Она отрицательно покачала головой.
— Не хочешь какать?
— Нет! — Она оскалилась, и не успела я опомниться, как она сунула руку в штаны и размазала фекалии по лицу.
— Джоди! — Я в ужасе схватила ее за руку.
Она моментально зажалась, защищая лицо:
— Ты меня побьешь?
— Нет, Джоди, разумеется, нет. Я никогда так не делаю. Сейчас ты вымоешься, а в следующий раз, когда захочешь в туалет, скажи мне. Ты уже большая девочка.
Потихоньку я отвела «свое новое задание» наверх. Она шла за мной неуклюже грохоча, а по ее лицу были размазаны испражнения.
На что же я замахнулась?
ГЛАВА 4
Новая младшая сестренка
Родители в фостерских семьях тоже не святые. Мы просто обычные родители, чей дом и сердце открыты для еще одного ребенка. Но, включив душ и помогая Джоди раздеться и снять испачканное белье, я подумала: действительно ли так велико мое сердце? Я поставила ее под струю горячей воды и начала обмывать губкой. От тепла вонь усилилась, и я почувствовала, что меня вот-вот вырвет. Я закрыла рот и попробовала дышать носом. Помыла ей лицо, руки, попу… Фигурой Джоди походила на грушу, что очень необычно для детей, и бедра у нее были как у взрослой женщины. Она вела себя послушно, поднимала руки вверх, но и не порывалась помочь. Ей нравилось, что с ней возятся как с маленькой. Меня утешало то, что хотя бы остальных моих домочадцев не было дома и никто не видел приветственную выходку новой подруги.
Это все озадачивало меня — Джоди вовсе не смущало происшествие, да и сомнительно, чтобы в ее возрасте ребенок был не в состоянии контролировать себя и просто чувствовать, когда нужно сходить в туалет. И что же, это было сделано намеренно? Да нет, не может быть. Возможно, все дело было в страхе.
Я помогла ей вылезти из ванны и закутала в полотенце.
— Джоди, вытирайся, а я уберу твои вещи в стирку.
Я подобрала грязную одежду и отнесла вниз, в стиральную машину. Добавила к порошку несколько капель дезинфектора и повернула рычаг до 80 градусов. Из ванной доносился голос Джоди, разговаривающей сама с собой. Я смутно слышала отдельные слова и фразы, которые не складывались вместе и звучали бессмысленно.
Я вышла в коридор, взяла самый большой чемодан и потащила его наверх.
— Ты как, Джоди? — спросила я, поднявшись.
Тишина, потом «нормально», после чего она снова погрузилась в бормотание, увлеченная своей тарабарщиной.
В ее комнате я раскрыла чемодан, извлекла оттуда спортивные штаны, свитер и белье и отнесла все в ванную. Она стояла там же, где я ее оставила, закутанная в полотенце, все еще мокрая.
— Давай, — подбодрила я, — вытирайся, ты уже большая девочка.
Она угрюмо помотала головой, и я принялась вытирать ее. Она была как сорокакилограммовый младенец, весьма нескладный, чем, вне всякого сомнения, была обязана многочисленным жировым складкам.
— Не хочу это, — сказала она, увидев одежду, которую я принесла.
— Ладно, когда ты высохнешь, мы вместе пойдем и что-нибудь выберем. У тебя есть из чего выбирать. Давай, пока ты не простудилась.
Она выскользнула из полотенца и поскакала через коридор к своей комнате, где туг же начала рыться в одежде. Она удовольствовалась розовыми шортами и футболкой. Я попробовала объяснить, что это не самый подходящий выбор для такой прохладной погоды, но, судя по ответам, я с тем же успехом могла обратиться к Джоди на китайском.
— Может, вот эти джинсы? — Я вытащила пару брюк. — А вот очень хорошая и теплая синяя кофточка к ним. Найди какое-нибудь белье и переодевайся, давай поторапливайся.
Джоди взяла трусики, втиснулась в них, потом продолжила рыться в одежде. Она все еще что-то бормотала, но, когда я попыталась вмешаться в разговор, она посмотрела на меня невидящим взглядом, а потом вновь возвратилась к своим поискам и невразумительному монологу. Наконец она остановила свой выбор на черных брюках и сером свитере и застыла на месте, ожидая, что я ее одену. Чтобы побыстрее разделаться со всем этим, я уступила, после чего стала разбирать груды сваленной одежды, раскладывать вещи по комодам и развешивать в шкафу. Джоди ничего не сказала про комнату, и когда я спросила, нравится ли ей здесь, она лишь посмотрела на меня ничего не выражающими глазами, затем взяла плюшевую игрушку и запустила ею в дверь.
— Это не мое! Не хочу! — Лицо ее все перекосилось от гнева.
— Хорошо, но не надо ее швырять. Наверняка у тебя достаточно своих игрушек. Эту я уберу, и мы достанем твои. Так тебя устроит, да? — Я собрала все игрушки и двинулась к двери.
— Ты куда? — спросила она, становясь все мрачнее.
— Спрячу их и принесу твои игрушки, — улыбнулась я и вышла, понимая, что очередной истерики кое-как удалось избежать.
Я кинула невостребованные игрушки на свою кровать, спустилась вниз и открыла несколько сумок. Они были набиты одеждой, одежды было какое-то невообразимое количество. Даже если бы Джоди переодевалась трижды в день, она бы всего этого в жизни не сносила. Вторая сумка, которую я открыла, оказалась битком набита дешевыми пластмассовыми игрушками: куклы, животные и сувениры из «Макдоналдса». Как набор для школьной лотереи. Я понесла сумку наверх.
— Посмотри здесь, — я старалась говорить пободрее, — а я разберу оставшиеся вещи. Под кроватью стоит коробка для игрушек, можешь сложить все туда.
Ее лицо смягчилось, и несколько минут мы возились рядышком, хотя я чувствовала, насколько хрупким было это перемирие. Я не ошиблась. Пятью минутами позже она швырнула пластмассового крокодила в ящик, бросилась прочь из комнаты и побежала в комнату Эдриана, которая была за соседней дверью.
Я поспешила за ней:
— Джоди, хочешь осмотреть дом сейчас? Мы можем распаковаться попозже.
А она уже нажимала на кнопки мобильного телефона Эдриана, который он оставил подзаряжаться у кровати. Я подошла и мягко забрала у нее телефон:
— Это мы трогать не будем — это не наше. Это комната Эдриана. — В сомнении она посмотрела на меня. — Это мой сын. Он сейчас в школе. Скоро вы с ним познакомитесь.
Она бросила телефон на пол, потом одним прыжком вскочила на кровать и начала неуклюже прыгать на ней. Я потянулась взять ее за руку:
— Пойдем, я покажу тебе другие комнаты, а потом приготовлю поесть.
Упоминание о еде разрядило атмосферу, и в один прыжок Джоди оказалась возле меня, пол под ней задрожал, а потом она двинулась дальше, в следующую комнату.
— Это комната Люси, — объяснила я, догнав ее. — Ей пятнадцать. Она с нами уже два года, скоро ты и с ней познакомишься.
Выбежав из комнаты, она бросилась к комнате Полы, где заметила сидящую на кровати тряпичную
