— Что? Что такое? — спросил удивленно Прохоров. — Что это за статья?
— Измена Родине. — Майор протянул ему постановление. — Прочтите и распишитесь.
Лицо было совершенно спокойно, только руки изменили ему. Лист бумаги мелко вздрагивал, словно человек читал его в вагоне идущего поезда.
— Это недоразумение, — глухо сказал Прохоров, — это какая-то ошибка…
— Мы разберемся, — тихо сказал Рощин, стоящий за его спиной.
Прохоров обернулся. Их взгляды встретились.
…Было уже совсем темно. Прохоров сидел в машине между Рощиным и мной. Он молчал и все смотрел вперед, дальше мутно-серой дороги, дальше света фар, в ночь.
В целях конспирации оперативные работники контрразведки дали Прохорову псевдоним «Иезуит». Этот псевдоним родился случайно, но, мне кажется, оказался удивительно точным. В ночь на 2 октября 1964 года «Иезуита» не стало. Появился подследственный Анатолий Прохоров.
Сентябрь — ноябрь 1964 г.
