- нет.
- А остальное? - подала голос я.
Мечислав чуть сместился - и теперь я видела всего Лаврентия. Всю 'картину'.
- Б... - меня хватило только на одно слово. И было почему.
Певец был буквально весь искромсан в лохмотья. Грудная клетка была вскрыта, как на скотобойне. Так, что весь ливер - печень, почки, сердце - все было наружу. Руки, ноги, лицо - все тело покрывали царапины... странные палочки, загогулины, черточки, точки... Больше всего это походило на повтор одних и тех же знаков. Руны? Или нет? Чувствовалась в них какая-то система. Странная, страшная, но - система. И такими же знаками, только меловыми, был покрыт круг. И в то же время... Пространство треугольника оставалось чистым. Кто специально вырезал на теле бедолажного певуна эти значки - и что они означали? Да, система. Но ни одного четкого знака я найти не могла! Ни руны, ни иероглифа, ни даже коротенького 'Х', 'У' и что-то еще из высшей математики... Словно кто-то и что-то недоделал... Спугнули что ли маньяка?
А...
- Что-нибудь из внутренних органов пропало? - Мечислав задал вопрос раньше, чем я успела даже подумать.
- На первый взгляд все цело. Почки, печенка, селезенка, желудок, легкие, сердце... Опа!
- Сердца - нет?
- Есть. Но оно... как у мумии.
- Чего? - выдала я. И полезла вперед.
Ой, зря я это опять сделала. Мне хватило одного взгляда на останки Лаврика. Страшным было не то, что я знала его при жизни. Во всяком случае, видела и даже могла бы познакомиться. И не кровь с внутренностями. Кого этим запугаешь после голливудских ужастиков? Да после них так и хочется телевизор тряпкой вытереть, чтобы не вляпаться. Страшным было то, что сжимал в руке Вадим.
Сердце. Но... какое!
Я - биолог. И если кто не знает, мы проходим анатомию. И препарируем животных. И я отлично знаю, как выглядят человеческие внутренности. И даже была в морге несколько раз. Одним словом - такими мелочами меня напугать было сложно. Вот когда нам показывали детей-уродов - то есть зародыши в формалине и начинали рассказывать, что это может быть и с нами... Вот тут хотелось взвыть - и каждого парня протащить через ДНК-тест. И все же, все же... Это было ненормально! Да! Но - реально! И вполне объяснимо!
А вот то, что держал в руке Вадим, было вообще ни на что не похоже. Серый ссохшийся комок, кажется, даже немного покрытый - чем!? Во имя всех богов и героев - чем!? Пылью!? Прахом!?
Я медленно, не веря себе, протянула руку вперед. Не знаю, чего я хотела. Дотронуться до Вадима? До сердца? Или просто до стены чтобы обрести какую-нибудь опору в этом мире? Но Вадим все решил за меня. Он разжал пальцы - и сердце скользнуло в мою руку.
И в следующий миг мои пальцы свело судорогой.
Чернота волной нахлынула на меня, подхватила - и понесла, не слушая криков и возражений.
Я вскрикнула, проваливаясь - куда? И так же быстро, как проваливаясь - обретая себя вновь. Опять начиная видеть, слышать, осязать и вообще - падение прекратилось. Но где?
Что это было? Что происходит? Я быстро огляделась вокруг. И глубоко вздохнув, расслабилась.
Моя полянка.
Мое родное и уютное местечко с зарослями одуванчиков. Солнышко играет на зеленой траве, тихо шуршат сосны...
Шуршали они недолго. Секунд двадцать. А потом резкий порыв ветра хлестнул меня по спине, словно заставляя... посмотреть? Идти?
Я послушно сделала два шага вперед по направлению ветра. И возмущенно взвизгнула. Что за наглость!?
В центре моей любимой поляны образовалась - здоровущая лужа. Хотя мне она вовсе не нравилась.
- А можно ее убрать?
В ответ на мой робкий вопрос, ветер хлестнул уже по затылку, заставляя наклониться ниже. Ну, ниже, так ниже. Если нужно, чтобы я смотрела в воду - я буду смотреть. Только надеюсь, там раков или крабов - или вообще анаконд в лучших традициях ужастиков там не водится? Еще откусят что-нибудь не лишнее?
Но вместе плавучих и ползучих меня ждал сеанс ясновидения. Лужа на пару секунд подернулась темнотой, словно кто-то задернул покрывало, а потом фокусник сорвал его - и вуаля! Вода стала полупрозрачной, как будто это большое стекло. А я - смотрю сквозь него. И вижу комнату, в которой только что была.
Мечислав, держащий меня на руках, и что-то выговаривающий подчиненному. Ошалелый Вадим, пытающийся разжать мои сведенные пальцы. Я, в роли чувствительной трепетной барышни на руках галантного кавалера. И Лаврик в роли трупа.
Из общей картины выпадает только сердце, в которое я вцепилась хваткой бульдога.
И вся комната, все предметы в ней переливались разными тонами. Сама комната - и мебель в ней - светло-серым. И я поняла - это - не живое. Мебель из ДСП, пластмассы, еще какой-то химической пакости. То, что неживое, не даст живую ауру. Яркий красно-сине-зеленый ореол вокруг Мечислава мешался с очень похожим ореолом вокруг меня. Хотя оттенки и были немного другими. Вадим светился желтыми, оранжевыми, фиолетовыми и зелеными тонами. И на ауры обоих вампиров была наброшена тонкая черная сетка. Словно множество спаянных вместе черных снежинок.
Они не мертвые, но и не живые. Но почему я раньше этого не видела? Не понимала? Видела ауры вокруг вампиров обычными, только с черным рисунком? Или ТАК можно видеть только здесь? Тишина. Нет? Можно и там, но у меня не хватит сил?
Опять тишина?
А чего тогда мне не хватает? Опыта?
Легкий ветерок ласково погладил волосы. Деревья одобрительно зашумели. Ясно. Да без вопросов! Я не Николай Второй. Так что учиться - будем. Активно! Беда в том, что Мечислав практически ничему меня научить не мог. Магия вампира у меня просто не работала. Призыв животных, тех же тигров, удавался ему без труда. А мне... Когда я пыталась позвать даже самого обыкновенного кота - тот чихать на меня хотел. И в то же время манипуляции с аурой оборотней давались мне все легче и легче. И убрать какие-то повреждения, и закрыть способность к трансформации, и наоборот, усилить ее так, чтобы рисунок полыхнул - и оборотень перекинулся по моему желанию - это мне давалось легко. Но опять-таки, я должна была делать не то, чему меня учил Мечислав, а свое. То, что было правильным для меня. Соответственно, вампир этого делать не мог. И после пяти-шести скандалов мы решили ограничиться теорией. А практика? А что практика? Я немного поиздевалась над Валентином и Ленькой, поработала с Настей - и на этом остановилась.
Резкий порыв ветра был похож на подзатыльник. Во всяком случае, он ощутимо толкнул меня к луже. Хватит думать, смотри давай!
И я взглянула туда, куда вовсе не хотелось. На певца. И даже ахнула от удивления.
- Что!?
Лаврентий Ленинович Гулькин был абсолютно пуст. Вообще. Никакой ауры. Даже того серого ореола, который трое суток окружает умерших. Даже этого не было. Как будто его кто-то высосал досуха.
Но как?! А сердце?
Серый комок в моей руке был не просто пуст. Если так можно выразиться, он был просто с отрицательным знаком. Не пустота, а отсутствие даже пустоты. Как мумия в музее - если ЭТО и было когда-нибудь человеком, то сейчас это просто органика. Мы же не читаем ауру перегноя или торфа. Только ауру растений.
Мать-перемать... растение ее об хвост...
Так НЕ БЫВАЕТ!!!
Это могло быть, если Лаврик умер лет пятьдесят назад. Или сто пятьдесят! А заодно успел
