ВЕЛИКОДЕРЖАВНЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ НАЦИИ

ожесточался. Восстающие требовали частичной или полной отмены феодальных привилегий и норм права, установления новых отношений, справедливых по их мнению, которое становилось сословно буржуазным по своей сути вследствие всё более осознаваемых и укореняющихся в новых поколениях горожан буржуазных интересов. Поскольку католицизм безусловно защищал привилегии феодалов и церкви, в среде буржуазии началась его рациональная ревизия, – сначала гуманитарными мыслителями и философами, к примеру, Эразмом Роттердамским, потом богословами. В первой четверти 16 века богословы Мартин Лютер и Жан Кальвин решительно переписали Библию, приспосабливая её под требования широких масс буржуазии и, тем самым, дали горожанам религиозную идеологию протестантской Реформации, призванную способствовать объединению их совместных усилий для борьбы со средневековым феодализмом.

Появление протестантизма завершило идеологическое обеспечение мировоззренческого узаконивания моральных прав буржуазии на свержение средневековых феодальных отношений. Но формы новых, не феодальных общественных отношений, как отношений юридических, в то время отсутствовали. В сознании буржуазии это привело к кризису идеи государства как такового, вытесняемой идеей публично избираемой представительной власти, которая была привычной для горожан, ибо такая власть давно, со времён римского права существовала в городских коммунах Западной Европы, как пережиток древнегреческого и древнеримского городского самоуправления. Протестантизм, таким образом, идеологически разделил государство и буржуазию, выделил представительную буржуазную власть из ведения государства, превратив её во власть самодовлеющую.

Из идеи представительной буржуазной власти естественным образом вытекала и возрождалась греко-римская идея борьбы за публичную власть посредством политики, ораторского искусства и пропаганды. И буржуазия стала быстро усваивать эти методы борьбы за власть и собственную самоорганизацию. Наконец, сначала в Нидерландах сразу большинство городов этой провинции испанской империи восстали против королевского абсолютизма и феодального права как такового, по которому короли и феодалы в соответствии со своими законами решали, кому и где будут переданы права на владение территориями без учёта мнения городского населения составляющих эти территории земель. Затем всеохватное буржуазное восстание произошло в Англии.

Особенности данной борьбы проявились в том, что буржуазия на том этапе не имела идеи собственного государства. Она решительно выступила против средневекового государственного устройства, в котором видела лишь монархический абсолютизм и тесно связанную с ним католическую церковь, и за идею государства боролись только феодалы и церковь. Там, где феодалы и католическая церковь проиграли гражданскую войну, что и имело место в наиболее отчётливом виде в островной Англии, а восставшая буржуазия распространила свою представительную власть на территорию страны, феодальное государство было уничтожено de jure и de facto. При этом гражданская война между феодалами и буржуазией оказывалась войной за и против, pro et contra государства, как особого сословно-иерархического устройства власти. Вследствие этого объективного процесса происходил распад системы духовно-религиозной и прежней правовой организации народно-феодальных земледельческих общественных отношений. Ибо общество тогда и только тогда становится обществом, когда его члены объединяются системными отношениями для производства ресурсов жизнеобеспечения, как главной цели своего существования, – то есть, когда население определённой земли организуется системой власти для развития производительных сил и социально- производственных отношений.

После вызванной гражданской войной публичной казни английского короля Карла I – освящённого церковью символа феодализма и его божественного, никому неподотчётного права на абсолютную и наследственную государственную власть, – буржуазия Англии стала рассматривать страну в качестве огромного города и устраивать жизнь в нём соответственно своим представлениям. Она уже разрушила народно-феодальное, нацеленное на производство сельскохозяйственных, земледельческих ресурсов жизнеобеспечения общественное устройство, а буржуазного общества ещё не создала. То есть она не создала в недрах феодализма, и больше того, не могла создать в недрах прежней системы феодальной государственной власти буржуазных общественных отношений, нацеленных на развитие городских производительных сил в качестве своей главной экономической и политической цели. Представительный парламент этой цели не ставил и не мог поставить по своей сути совещательного учреждения при королевской власти. Однако его палата общин оказалось единственным легитимным, признаваемым буржуазией учреждением и вынуждена была брать на себя законодательное и исполнительное управление страной, которая ускоренно, прогрессивно распадалась и в государственном строе и в строе общественной жизни.

Чтобы распространить представительную парламентскую власть столицы на все области, нужно было искать новые средства принуждения и подчинения, которые бы воздействовали на рациональный эгоизм горожан. И представительная буржуазная власть палаты общин вынуждена была признать деньги и частную собственность в качестве главного средства упорядочения новых буржуазно-политических отношений и создавать учреждения исполнительной защиты владельцев денег и частной собственности. Она пришла к такому выводу тем легче, что в организации городской жизни при прежнем, феодальном строе чаще всего количество денег и размер собственности определяли авторитет и положение горожанина, а городское самоуправление защищало такое положение вещей, – что так же имело корни в римском праве и вследствие этого получало некую правовую легитимность.

Несмотря на пропаганду представительным парламентом новой этики протестантского равенства в раннехристианском понимании и узаконивание свободы личности, жизнь не становилась лучше и упорядоченной. Наоборот. После ликвидации священных авторитетов прежнего государства суровая действительность разгула анархии и хаоса «войны всех против всех» заставляла искать действенные рычаги управления людьми. Власть авторитета денег и частной собственности, посредством которых можно было воздействовать на городское население, на «новое дворянство», стала постепенно и неуклонно укрепляться. У кого же скапливались капиталы в обстановке хаоса, неустойчивости политических настроений, разрушения традиций средневековой этики и морали, распада производства? У спекулянтов, ростовщиков, грабителей, коррумпированных чиновников, приватизаторов государственной королевской собственности. В их руках стала сосредотачиваться подлинная власть, потому что за деньги они могли купить всё, что угодно, – как то, депутатов представительных собраний и убийц, отряды головорезов и судей, поддержку масс черни, – тем самым и таким способом организуя сторонников и оказывая давление на врагов и противников.

В результате, месяц за месяцем, год за годом стал быстро складываться соответствующий таким условиям бытия господствующий класс. Этот господствующий класс из жадных спекулянтов, безжалостных ростовщиков, воров и грабителей получил прозвание 'гнилого' класса. Он превратил буржуазную представительную и создаваемую ею исполнительную власть в агрессивную диктатуру выразителей спекулятивно-посреднического коммерческого интереса, который оказался главным организующим такую власть буржуазным интересом. А на самом верху этой власти вследствие естественного отбора оказывались самые беспринципные и преступные натуры, не брезгующие ничем при сколачивании крупных состояний. Именно у них, у этой новоявленной денежной олигархии, сосредотачивались нити контроля над политикой новой власти, потому что только крупные капиталы заставляли провинциальные города и посёлки подчиняться столице и сохранять страну от политического распада.

Когда 'гнилой' класс разворовал всю имеющую рыночную ценность собственность, он начал пожирать сам себя, производя непрерывный передел капиталов и собственности. Гражданская война переросла в войну за собственность, и она продолжалась и продолжалась. Самые влиятельные и близкие к власти обуржуазившиеся аристократы и богачи олигархи могли вложить деньги в акции Ост-Индской кампании и таким образом обезопасить их, больше того, пустить в оборот и заставить приносить устойчивый доход в высоких дивидендах. Но недвижимость, земельную собственность нельзя было вывезти и спрятать, она оставалась в стране и была предметом вожделённых устремлений обделённых или недовольных. Наглая сила, коварство, подлость, способность невозмутимо перешагивать через прежнюю христианскую мораль, не моргнув глазом совершать преступления, в конечном итоге, стали главными и необходимыми качествами для достижения успеха в переделах собственности, в том числе недвижимости. Нормальная жизнь в таких