в октябре 1472 года их перевезли в уединенный замок адмирала Бретани Жана де Келенека. Он полностью поддерживал первоначальное решение Франциска обеспечить Джасперу с племянником безопасность и охрану. А тут еще пошли слухи, что англичане намерены убить Генриха Тюдора, если его не выдадут Эдуарду IV. В замке адмирала изгнанники прожили около года. Затем их перевезли в Нант (дворец Келенека был все же очень доступен со стороны моря). В начале 1474 года дипломатический натиск двух сторон — Англии и Франции — усилился. Франциск решает разлучить Тюдоров и заменить их английских слуг (они были при Джаспере и Генрихе с момента бегства из Англии) на собственных. Старшего Тюдора спрятали в замке Жозелин в 25 милях от Ванна, а младшего поселили неподалеку во дворце Ларгое (он принадлежал маршалу Бретани Жану де Рье), где молодого гостя приветливо и с должными почестями. Кстати, два слова о необычной архитектуре нового жилища Генриха: это была массивная восьмиугольная башня высотой 144 фута. Ее реконструкцию закончили в 60-е годы, но отделочные работы все еще шли. У маршала было два сына возраста Генриха Тюдора, так что он не чувствовал себя одиноко в огромных апартаментах на шестом этаже.
Изгнание Тюдоров было своеобразным. Если не вдаваться в подробности закулисно- дипломатической возни, этот период их жизни выглядит так: по требованию Людовика и просьбе Эдуарда Франциск печется о безопасности и бытовых удобствах Джаспера и Генриха. Они живут в замках с должным количеством слуг, им оказаны все почести… Да, это так. Но о главной правде умолчали: они не свободны. И живут пусть в богатой, но тюрьме.
События развиваются
В конце 70-х годов к требованию двух королей — Людовика и Эдуарда IV — выдать им Тюдоров добавился еще один аргумент. Здоровье Франциска II заметно ухудшалось. Он слабел. В герцогстве начались личные и политические распри, что, естественно, затрагивало Тюдоров. Ни Бретань, ни Бургундия никак не участвовали в английской кампании против Франции в июле 1475 года. Но Эдуард сумел-таки усадить Людовика за стол переговоров. 29 августа два короля подписали договор, по условию которого Людовик попросту откупился французским золотом от английской армии. Эдуард IV возвратился в Лондон с победой нератного свойства. Он получил от Людовика крупную сумму денег и соглашение, по которому семь лет Англии и Франции надлежало жить в мире. Кроме того, были оговорены условия для решения разного рода трений между их странами. Эдуард добился от Людовика обещания не предпринимать военных действий против Бретани.
Надеясь на благодарность Франциска, король Англии стал настойчивее в вопросе Тюдоров. Впрочем, такая настойчивость имела и другое объяснение. Дело в том, что в пути (из Франции) в Англию умер Генрих Холанд, герцог Эксетер. Он был внуком старшей сестры Генриха IV. К 1475 году детей у него не осталось (одни умерли, другие погибли), то есть еще одна ветвь рода Ланкастеров прекратилась. Понятно, что король Эдуард любыми путями — уговорами, обещаниями, дарами — пытался заполучить Генриха Тюдора.
Английские послы в Бретани буквально «звенели золотыми монетами» во время переговоров с Франциском, дабы уговорить старого упрямца выдать Тюдора. На сей раз парламентеры клялись, что Эдуард просто задумал женить Генриха Тюдора на английской леди. Маргарет Бифорт могла поддержать эту версию, но совсем по иным причинам. После событий 1471 года она обдумала и здраво оценила будущие перспективы своего сына: они позволяли надеяться, что ему будет позволено вернуться в Англию законным хозяином графства Ричмонд и стать наследником владений Бифортов, не говоря уже о землях постаревшей матери самой Маргарет Бифорт. В мае 1472 года Эдуард IV признал право Генриха унаследовать часть владений матери после ее смерти. Теперь уже не узнать, из каких побуждений король так поступил: считал ли он свое решение справедливым или просто был согласен на все, лишь бы молодой Тюдор оказался в Англии.
Идея женитьбы Генриха на девице знатного английского рода не была выдумкой и представляла собой один из этапов плана его матери. У Эдуарда и впрямь была на примете невеста (и не одна) для Тюдора: леди династии Йорков, возможно, одна из дочерей самого короля. Такой брак позволил бы ни днем, ни ночью не спускать глаз с последнего представителя дома Ланкастеров. К подобным матримониальным хитростям король Англии уже не раз прибегал в прошлом, кстати, успешно. Как обычно, послов Англии с новым предложением приняли вежливо, и как обычно, Франциск не торопился с ответом. В конце концов под напором настойчивого и умелого дипломата Роберта Стиллингтона (епископа Бата) герцог сдался. В ноябре 1476 года Тюдоров под усиленной охраной перевезли в Ван. И тут же новое распоряжение Франциска: Генрих отправляется в Англию, где его с нетерпением ждет мать и король Эдуард, чтобы женить Тюдора на принцессе Елизавете Йоркской.
Английский корабль уже стоял наготове у северного побережья Бретани, откуда он отправился к порту Сен-Мало с довольными собой парламентерами и Генрихом, чья жизнь еще никогда не представляла такой ценности. А там уж до Англии рукой подать. Но в Сен-Мало пришлось задержаться. Генрих то ли действительно заболел, то ли притворился. Как бы то ни было, вынужденное промедление обернулось большой удачей.
Несколько лет Франциск отказывался выдать Тюдоров (а чего ему только не обещали!) и вдруг изменил решение. В чем-то на него повлияли придворные советники: идея помолвки Генриха пришлась им по душе. Да и посланцы Эдуарда были как никогда красноречивы и настойчивы. Адмирал Бретани Жан де Келенек как раз находился в отъезде. Вернувшись и узнав, что Генрих уже в пути, он ужаснулся. Не только потому, что Франциск нарушил клятву, данную Тюдорам, когда они добрались до Бретани пять лет назад. Адмирал не доверял Эдуарду IV и считал, что Франциска одурачили как английские, так и бретонские советники. В данном случае они продемонстрировали редкое единодушие, имеющее самое тривиальное объяснение: и те, и другие предвкушали вознаграждения разного рода от благодарного короля Англии. По возвращении Жана де Келенека в Бретани созвали новый совет. Выслушав все «за и против», Франциск приказал догнать английский корабль в Сен-Мало, вернуть молодого Тюдора обратно или хотя бы помешать его возвращению в Англию. Отвечал за операцию казначей Бретани Пьер Ландэ. Не задержись английское судно в Сен-Мало, все могло быть иначе. Из-за «нездоровья» Генриха бретонцы успели как раз вовремя. Стороны вступили в длительные переговоры. И так увлеклись, что Тюдор сумел улизнуть и скрыться. Он нашел убежище в одной из церквей Сен-Мало.
Англичане спохватились, устроили облаву, чуть ли не оцепив город. Но им пришлось умерить пыл: горожане расценили их действия как посягательство на святилище. Отпор жителей Сен-Мало был мощный. К церкви в Бретани относились трепетно. Генрих Тюдор вернулся в герцогство. Франциск II на удивление быстро поправился и почувствовал себя опять хозяином положения. Он уверил Генриха, что больше такой оплошности не допустит, объясняя недавнюю свою опрометчивость, сослался на старость и немощь. Незадачливым английским послам, потерявшим и деньги, и вожделенную награду оставалось лишь горевать. Пьер Ландэ заявил, что теперь лично отвечает за жизнь Генриха. Точное его местонахождение какое-то время держали в тайне.
Эдуард IV был просто сражен провалом. А неожиданность срыва его плана делала неудачу еще досаднее.
Страсти поулеглись. Генриха поселили в Шато де Лермин, куда скоро привезли и Джаспера. Ходили слухи, что младший Тюдор вернулся в Ларгое. Но, судя по сохранившимся в замке документам, до 1481 года он там не появлялся. Людовик XI по-прежнему не давал покоя Франциску. Послы Франции посещали Бретань с завидным постоянством, чего не скажешь о результатах их визитов. Они то просили, то грозили и требовали освободить Тюдоров. Увы… Можно представить себе ярость французского владыки, когда ему сообщили о неудавшейся репатриации Генриха Тюдора. Правда, эмоциональное состояние короля историков интересовало мало. В хронике событий его реакция выглядит так. В канун Рождества 1476 года адмирал Гвианы Гийом де Супленвиль срочно отправляется в Нант с не менее срочным поручением. Людовик требует, чтобы Генрих Тюдор немедленно прибыл во Францию в сопровождении Супленвиля. Вот так — не более и и не менее. Исход этой дипломатической миссии разнообразия тоже не внес: в начале
