Ричард мог и, скорее всего, собирался запугать королеву Елизавету Вудвилль и добиться ее согласия на брак с одной из дочерей. Но не решился: ведь в Париже с Тюдором находились сын королевы — маркиз Дорсет и братья — Эдуард и Ричард Вудвилли. Удалось, однако, уговорить Елизавету (как, история умалчивает) настоять на спешном возвращении Дорсета в Англию, ко двору Ричарда III. Тогда это было равноценно отречению от Тюдора. Видимо, маркиз предполагал вернуться не раньше февраля 1485 года, т. к. заблаговременно посылает Роджера Мэчадо в Нидерланды, Бельгию, Люксембург и в города Брюгге и Гент. Мэчадо раньше был гарольдом Ричарда Третьего. Но в 1484 году он переходит на сторону Генриха и появляется во Франции, пополнив ряды изгнанников. Чем завершилась его поездка с поручениями Дорсета, не ясно. В 1485 году Мэчадо возвращается в Англию и становится герольдмейстером (в средние века в Западной Европе — распорядитель торжественных церемоний, рыцарских турниров, ответственный за составление родословной и прочей документации. —
А пока маркиз Дорсет тайно покидает Париж ночью и направляется во Фландрию. Он был посвящен во все подробности плана заговорщиков, знал самые свежие новости в лагере противников Ричарда III. Генрих и Карл VIII решают остановить Дорсета. Начинается погоня. Хамфри Чийн и Мэтью Бэйкер настигли его уже за Компьень, почти на северной границе Франции. Маркиза убедили, а может, заставили воротиться в Париж.
В следующей прокламации Ричарда III, в которой он обвиняет заговорщиков во всех смертных грехах, имени Дорсета нет. Случайно или намеренно король не упоминает о нем, не известно. Ричард готовится к бою. Он знал, что армия Тюдора может пойти в наступление неожиданно. На английском берегу расставляют патрули. Флотилия Ричарда срочно меняет обычное место швартовки. 22 июня король приказывает своим верноподданным во всех графствах королевства еще раз убедиться в готовности войск к бою за короля Ричарда. Шерифам запрещено покидать графства даже ненадолго. Наготове сигнальные огни, чтобы тут же дать знать, где и когда появится армия Тюдора.
Новая прокламация Ричарда в чем-то повторяла предыдущую, но с учетом уже почти военного положения. Виновники всех беззаконий — Джаспер и Генрих Тюдоры… Особенно Генрих. Единственный раз Ричард позволяет себе такие слова: «…В нем (Генрихе) кровь зачатого в грехе (!) ублюдка по отцовской и материнской линии». Видно, гнев, страх, а может, и дурные предчувствия совсем одолели короля Англии. Особенно обыгрывалось «раболепство» Тюдора перед королем Франции. Генрих, оказывается, задумал (какой позор и низость!) убрать изображение лилий — символ Франции — с оружия английских королей. А ведь это украшение они носили со времен Эдуарда III! От Генриха Тюдора народ Англии может ждать одних бедствий. «Самозванец» жаждет завоевать страну и разорить ее: англичане потеряют все. Хорошо еще, если он не успел отдать иноземцам епархии, графства, наследства граждан Англии. Вот смысл самой оскорбительной по форме и бесстыдной по степени лживости прокламации Ричарда III. Таким образом он хотел задеть патриотические чувства народа, чтобы тот не медля взялся за оружие и дал отпор «продажному ублюдку».
Ричард всегда отличался подозрительностью, а сейчас был особенно начеку и не спускал глаз с неблагонадежных в своем непосредственном окружении. Семейство Бифортов — Стэнли было, без преувеличения, «как кость в горле». Король еще больше встревожился и насторожился, когда в июле 1485 года лорд Стэнли сообщил, что собирается навестить родню в Ланкашире. Подозрения довели Ричарда до решения почти абсурдного: он согласился на отъезд Стэнли (отказать-то причин не было) при условии, что старший сын лорда Джорж, лорд Стрэндж, останется при дворе в качестве заложника. 1 августа Стрэндж находится с Ричардом III в Ноттингеме, а лорд Стэнли — на северо-западе.
Посягательства на права
Обе стороны находятся в напряжении, которое с каждым днем становится сильнее. Ричард ждет начала действий, возможно, роковых для него. Генрих готовится к ним. Он-таки «добил» Карла VIII: тот согласился поддержать его не только морально, что было очень существенно. Скажем прямо, в условиях полной боевой готовности армии Ричарда III действенная помощь Франции играла едва ли не решающую роль. Уже несколько месяцев Тюдор находится в тесном контакте с двором и свитой короля Карла. Известно, что он, как минимум, один раз долго беседовал с Филиппом де Комени, дипломатом бывалым и опытным. Такая возможность предоставилась, когда Генрих сопровождал Карла в Нормандию (март 1485 года). 14 апреля церемония въезда французского двора в Руан была торжественной и запомнившейся.
Целью путешествия было присутствие на открытии парламента Нормандии. 4 мая на ассамблее законодательного органа страны Карл VIII попросил финансовой помощи для Генриха Тюдора. Он должен, наконец, вступить в права, данные ему при рождении: стать королем Англии, на что с большим основанием, чем Генрих, никто из живущих на земле не смеет претендовать. Сумма требовалась солидная. Но король Франции пообещал помощь. Взял необходимые обязательства и дал гарантии. Удовлетворенный ответом парламента, Карл вернулся в Париж 3 июня. (Скорее всего, Тюдор сопровождал его и на обратном пути). В устье Сены уже готовили для него флотилию.
Не забылись слухи о том, что Ричард и сам был не прочь взять в жены Принцессу Елизавету. Другими словами, «увести невесту» у Тюдора. На всякий случай, ищут замену. Вновь всплыла кандидатура дочери Уильяма Герберта, верноподданного Эдуарда IV. Ее имя заставляет Генриха вспомнить детство, проведенное в доме Гербертов. Тут же вспоминается и другое: очень немногие главы клана Йорков склонны отречься от Ричарда III. Благонадежность Гербертов, их верительные грамоты йоркистов безупречны так же, как и их уэльская кровь. Однако существовала еще одна помеха сблизиться с семейством Гербертов (путем женитьбы или контакта с Южным Уэльсом). В то время главой семейства был Уильям Герберт II, человек, не отягощенный большим умом. Он только что женился на незаконнорожденной дочери Ричарда III Катрин и был назначен камергером принца Уэльского. Еще Эдуард IV настоял, чтобы Уильям Герберт II поменялся графствами с Хартингтонами и стал графом Хартингтон.
Как-то граф Оксфорд заметил, что младший брат Хартингтона, Уолтер Герберт, является полной ему противоположностью: отважный, энергичный, смышленый, бывалый вояка — в Южном Уэльсе его очень чтили. Короче говоря, Генрих Тюдор предпочел сблизиться именно с ним. Уолтер был женат на Анне Стэффорд, дочери казненного Бекингема, восстание которого в 1483 году Тюдор не успел поддержать. Генрих и Уолтер знали друг друга с детства (60-е годы). Еще тогда старый Уильям Герберт задумал женить молодого Тюдора на сестре Уолтера Мод. Но в 1485 году она уже была замужней дамой, графиней Нортамберленд. Правда, у Герберта были еще три незамужние дочери — Джейн, Сесиль и Кэтрин. Поэтому Генрих отправляет в путь верного и знающего свое дело Кристофера Эрсуика. Тот едет в Северную Англию, чтобы разыскать графа Нортамберленда. Видимо, Генрих решил в таком деликатном деле, как сватовство и брак, довериться ему. Но на сей раз Эрсуику не пришлось выполнить поручение. Он съездил напрасно. Теперь невозможно сказать определенно, как бы отнесся граф к просьбе, получи он депешу Тюдора. И стали бы тогда решительнее Нортамберленд в Ботсворте, тоже не узнать.
А приготовления к военным действиям на море и на суше в начале лета 1485 года практически завершились. От Карла VIII Генрих получил 40000 ливров безвоздмезно, да еще занял у купцов Руэна и Барфлера.
В целом армия Тюдора насчитывала около 4000 человек. Флотилия, пришвартованная в порту Онфлёр, была наготове. Корабли предоставило правительство Франции. Командовал флотом вице-адмирал Гийом де Казанов. Вот как описывает сборы Жан Молине: «Сначала собрали 1800 человек, и еще столько же в Онфлёр уже ждали приказа отплыть. В общее число входили и 1500 уже ушедших в запас военных Франции. Эти части формировали в Пон де Лярке, чуть выше Руана на берегу Сены. Ими командовал пожилой маршал Филипп де Кравекёр». Позже он с гордостью вспоминал те дни: его роль в победе Генриха и впрямь не была последней. Правда, Филипп де Комени остроумно заметил, что «никудышный солдат — солдат Франции». Может быть, это относилось к тем, кого призвали в последний момент?
Французскими солдатами командовал Филибер де Шанде, знатный молодой господин Савойи. Видимо, он появился при дворе Карла вместе с многочисленной родней матери королевы после смерти
