Клетка с совой пристроилась в одном углу с проволочной корзиной для цыплят. Внутри настороженно замерла маленькая голубая цапля. Она караулила гнездо с двумя синими яйцами. По разделочному столу не спеша ковылял тощий бурый кролик с надорванным ухом. Так и есть: все пациенты Дэна оказались здесь. По огромной проволочной клетке чинно вышагивала белая цапля. Черная змея свернулась кольцами в большой стеклянной банке. Дикая камышовая кошка с тигриной грацией устроилась на своей подстилке в углу клетки. Эшли медленно обвела взглядом пакеты с сухим кормом, собачьи и кошачьи мясные консервы, охапку соломы, кучу старых одеял и деревянный чемоданчик с аптечкой первой помощи и прочими медикаментами, перекочевавший сюда из хижины.
Писк и кряканье издавал синекрылый чирок. Эшли с удивлением уставилась на Дэна. Он навис над птицей и пытался ее успокоить, чтобы поправить повязку. Неделю назад они подобрали этого чирка со сломанным крылом и наложили шину, но бинты успели ослабнуть, шина сползла, и теперь птица билась от испуга и боли.
Эшли опустила корзинку с енотами на пол, дождалась, когда писк и кряканье немного утихнут, и как можно жизнерадостнее сообщила:
– Я решила, что им тоже будет здесь удобнее.
Дэн мгновенно обернулся. В его глазах читалась смесь удивления и сомнения. В три стремительных шага он пересек кухню, положил руки на плечи Эшли и с тревогой произнес:
– Я был уверен, что ты уехала! Ради Бога, скажи, что ты здесь делаешь?
– Я остаюсь. Или ты забыл, что взял меня своим ассистентом?
По его лицу разлилась удивительная нежность. Как будто стараясь загладить вину за свои грубые попытки выставить ее на материк, он ласково прошептал:
– Ты добрая, отважная и совершенно ненормальная женщина, любовь моя, но тебе все равно придется уехать. Я никогда не прощу себе, если с тобой что-то случится! – Синий чирок снова разбушевался, требуя, чтобы на него немедленно обратили внимание.
Эшли улыбнулась как ни в чем не бывало и прокричала, перекрывая неистовые вопли чирка:
– Ты забыл в хижине енотов!
Дэн повернулся к чирку. Птица следила за каждым его движением живыми черными бусинками глаз. Чтобы успокоить его, Дэн осторожно пощекотал переливчатую шейку. Писк прекратился, и в наступившей тишине неожиданно громко раздался его голос:
– Я собирался идти за енотами, когда кончу с ним. – Его голос снова зазвучал глухо, умоляюще: – Эшли, пожалуйста, послушай меня! Уезжай отсюда, пока не поздно, пока тебя не накрыл ураган!
– Я тебя отлично слышу, но все равно никуда отсюда не уйду! – Она дерзко тряхнула головой.
Дэн уставился на нее, удивленный столь поразительной вспышкой упрямства.
– Я останусь, – холодно и уверенно отчеканила она. – Я буду помогать тебе. Так что давай займемся делом.
Моментально позабыв о крыле несчастного чирка, он протестующее воздел руки:
– Об этом и речи быть не может, Эшли! Это слишком опасно!
Его заглушили новые вопли оставленного пациента.
– Я не могу тебе это позволить! – закричал Дэн. Чирок, придя в полное отчаяние, больно ущипнул его за палец. Дэн машинально положил руку на спинку птице.
Эшли заявила с торжествующей улыбкой, как будто нашла гениальное решение их проблемы:
– Ты не можешь покинуть остров вместе со мной, зато я могу остаться и помочь тебе пережить ураган!
Дэн еще минуту смотрел на нее, не веря своим ушам, а потом понурился и беспомощно вздохнул:
– Ты с самого начала знала, что я не могу уехать. Когда я позабочусь об этих, наверняка появятся новые звери, пострадавшие во время шторма… – И он добавил с суровой мрачной миной: – Не говоря об упрямых придурках, которым приспичило остаться. – Он постарался немного сгладить грубость более мирным тоном: – Ты ведь понимаешь, что поступаешь глупо исключительно в угоду собственному упрямству?
– А как насчет тебя? – ехидно ухмыльнулась Эшли. Она изящно облокотилась на край буфета и смотрела на Дэна, сложив руки на груди.
Дэн с яростной гримасой уставился на исходившего криком чирка и наконец не выдержал:
– Ты не подержишь его, пока я закреплю шину?
Эшли держала чирка, а Дэн делал перевязку. Как всегда, она не могла надивиться тому, какими осторожными и ласковыми могут быть эти сильные руки и какой огонь пробегает по ее жилам всякий раз, стоит им нечаянно коснуться друг друга. Наверное, к концу процедуры ее сердце отбивало не менее частую дробь, чем сердечко испуганной птицы.
Когда с чирком было покончено, она держала кролика, чтобы Дэн промыл ему рану на ухе. Теперь, когда не надо было спорить с Дэном, она сумела обратить внимание на то, как беспокойно ведут себя их питомцы.
Небо за окнами налилось свинцовой тяжестью, обычно четкая линия горизонта исчезла в серо- стальной дымке, которая окутала и небо, и море. Ветер лихо срывал с верхушек волн белые барашки пены, бушевал среди деревьев и яростно налетал на стены дома.
Дэн с тревогой выглянул в окно:
– Черт побери! Я же совсем забыл о том, что осталось в саду! Надо занести все в дом. Ты оставайся здесь!
Эшли кивнула… и поспешила следом за ним в сад.
Дэн метался по саду, хватая в охапку все, что попадалось под руку: шезлонги, столы, горшки с цветами. Оказавшись снаружи, Эшли перепугалась не на шутку, оценив силу и скорость ветра на собственной шкуре. Хотя дом был сложен из тяжелых прочных бревен и стоял на надежном фундаменте, ей все равно было страшно смотреть на то, как он содрогается под ударами ветра. Они едва успели спрятать в гараже последнее металлическое кресло, когда упали первые капли дождя.
Эшли заметила, кивая на свою машину:
– Раз уж мы все равно здесь, стоит прихватить мои вещи и те продукты, что я накупила сегодня утром.
– Да ты обо всем позаботилась, любовь моя! – воскликнул Дэн с веселым недоумением. – Честно говоря, если бы мне пришлось вдвоем с кем-то оказаться на необитаемом острове, из всех женщин в мире я бы выбрал именно тебя!
– Знаю, знаю, – добродушно улыбнулась она, – ты любишь не меня, а вот эти пакеты от Бейли! – И она направилась к лифту, прихватив пару пластиковых баллонов с питьевой водой.
В кухне они принялись раскладывать припасы, то и дело отвлекаясь, чтобы послушать новые сводки погоды. Нарочито спокойный, размеренный голос диктора пояснял:
– …мощный ураган «Холли» с широкими крыльями, закрученными спиралью высотой не менее ста миль, прошел по западному побережью Кубы… предупреждение распространено до Нового Орлеана.
На экране показали съемку с самолета: необъятной высоты колонна из туч и облаков, вращавшихся вокруг невидимого центра. Больше всего это походило на научно-фантастический фильм. Эшли содрогнулась от страха и отвернулась.
– Нет никакой возможности предсказать точный путь этого урагана, – как по писаному вещал бодрый диктор, как будто речь шла о светском рауте и он не мог предсказать, какие знаменитости явятся на этот вечер. – Может измениться не только его курс, но и скорость. Ураган может задержаться на месте, а может ринуться вперед со скоростью сорок миль в час. Путь ураганов весьма прихотлив, они могут совершать крутые повороты и даже зигзаги…
Эшли перестала слушать. Сколько она ни вслушивалась в свои ощущения, ничто не предвещало грядущей беды. Ей вдруг показалось, что им показывают старый фильм-катастрофу – нечто такое, к чему нельзя относиться всерьез. Она понимала, что это служебная обязанность сотрудников бюро погоды: быть всегда начеку и успеть предупредить жителей о надвигающейся опасности. Но про себя она продолжала упрямо надеяться, что их страхи преувеличены и они отделаются легким испугом. Судя по всему, Дэн отнюдь не разделял ее оптимизма и вполне серьезно предложил «готовиться к худшему». Конечно, она
