Друзья тоже обогнули дом и оказались перед ступеньками, ведущими вниз, в подвал, вернее – в цокольный этаж.
Скрипнула дверь, приоткрываясь – высунулся Витька:
– Ну чё встали? Шагайте сюда. Бля, темнеет уже. Вовк, фонарик дай…
Владимир тоже достал фонарик и посветил вниз. Дверь, ведущая вниз, в полуподземный этаж, была варварски взломана.
– Хрон, ты офигел, что ли? Куда ты нас привёл??
Но Хронов был готов:
– Тут было сломано! Мне пацан местный сказал. Тут приезжий деловой жил, – его грохнули, говорят, неделю назад, – и семья его увезла хоронить в Мувск. Пустой коттедж. Спускайтесь. Переночуем, хуле. Тут диваны кожаные…
– Какой «деловой»?.. Какого мы… в чужой коттедж полезем?? Ты знаешь, как это называется?
– Не пыли, – ответил вконец распоясавшийся Витька, – Это называется что есть где переночевать. Чё ты ноешь? Приехал со своей Америки и ноешь, ноешь тут!.. Ща времена сменились – чо вижу, всё моё. Хы. Если хозяин не против – а он, видишь, не против. Нету хозяина. И вообще – я тебе не «Хрон», а Харон. Хорь!! Ты фонарик дай, тебя чо, три раза просить??
У Владимира появилось настойчивое желание дать по башке самодеятельному анархисту, но он сдержался. Ещё даже до деревни не доехали – стоило ли начинать прямую конфронтацию. Вовчик в сомнениях молчал, поигрывая фонариком. Плюнув, Хронов скрылся в темноте за дверью. Тут же там что-то с шумом упало.
– Бл.., пошли за этим выродком…
– Вовк, да ладно. Может, в натуре, переночуем здесь? Раз никого? Уж очень неохота тащиться по темну назад-то…
– И станем соучастниками?
– Ты думаешь он взломал?
– Ну а кто ещё-то? Ты погляди – он ещё и набухаться успел где-то! Пошли отсюда, Вовчик?
Но твёрдой убеждённости в его словах не было.
– Куда, Вовк? Стемнело уже. Переться опять к вокзалу? Давай уж тогда здесь, возле дома…
– Вот завёл… Харон!
Владимир прикинул расклад: действительно, тащиться в темноте назад было неразумно, ночевать на улице за оградой – ещё неразумней, обустроиться на лужайке около коттеджа – тоже глупость. Если вдруг вернутся хозяева, вряд ли они будут вникать, почему при сломанной двери один – там, а двое – здесь, на участке. Глупая, какая-то ситуация.
В коттедже, в глубине, опять что-то упало.
– Вот бл!.. Пришли, называется, на ночлег. Ладно, пошли. Хоть проследим, чтоб этот махновец не разорил тут ничего. Вот ведь скотина!
Коттедж был не очень большой и не очень «упакованный», но вполне приличный по Мувским меркам; насколько можно было судить в свете двух фонариков, по фото на стенах и по обстановке, тут жила семья, главой которой был мордастый субъект с глазами навыкате, – очевидно, этот самый «деловой», про которого говорил Хронов; его жена, ещё какая-то тётка – судя по схожести, – её мать, и пара ребятишек.
Сейчас, действительно, никого не было; всё показывало, что дом покинули в спешке – валялись вещи, на спинках стульев и просто на полу; на большом обеденном столе засохли в тарелках остатки еды. Стол стоял, кстати, в большой зале; в которой был непременная принадлежность жилья нового русского – камин.
Вовчик, пройдясь по дому, нашёл кухню; и обнаружил, что газовая плита не функционирует – нет газа. Шаром покати было и в шкафчиках на кухне. То ли семья бедствовала, то ли при отъезде забрала с собой всё съестное. Второе было более логично.
– Слышь, Вовчик… Я пойду двери на вход гляну, – тут ведь решётки на окнах по первому этажу; защемят нас через тот вход где вошли – и мы в ловушке. Посмотрю я, как в случ-чего слинять по- быстрому.
– Давай. Я вон, в камине сейчас пожрать сварганю.
– Только в окна не свети. Хоть и шторы – а всё равно. И этого придурка потом найти надо бы – где он роется?.. Фонарик не давай ему.
– Вовк, ты его найди в первую очередь. А то он зажигалкой будет подсвечивать – пожар устроит.
– И то верно.
Хронов нашёлся на втором этаже, в хозяйской спальне; он вальяжно расположился на большой кровати под балдахином – хозяева, видимо, были поклонники пошлой роскоши в восточном стиле, – и, открыв бар в большом стилизованном деревянном глобусе с откидной крышкой-полусферой, теперь накачивался спиртным. Владимир посветил на борца с тоталитарными режимами, на его перекошенную рожу, которую он заслонял от света фонарика рукой с фужером, – плюнул, и вышел. Огонь не зажигает – и то плюс. Нажрётся – уснёт…
Выходы из коттеджа нашлись, кроме бокового подвального, через который они проникли, ещё целых два: «центральный», через прихожую с разбросанной разномастной обувью; и через пустой гараж. И тот, и другой Владимир осмотрел на предмет быстрой-чрезвычайной эвакуации в случае форс-мажора, как то: возвращение хозяев, визит гопников, налёт правоохранителей. Или визит правоохранителей – налёт гопников? В нынешних реалиях и не поймёшь, что правильней… В любом случае, как говорится в блатных песнях, надо будет «рвать когти»…
Да. Как бы это ощущение – что случись что, – надо сматываться, – не стало профилирующим ощущением в жизни… Неприятно. А интересно… интересно, бывший хозяин не был ли охотником?? Ааа??.. Сейф там, оружье… И Владимир вновь, теперь уже с новой целью, занялся обследованием коттеджа.
Но сейф так и не обнаружил – или его не было, или он был так удачно замаскирован, что без высокой квалификации вора-домушника его было просто не найти…
– Во-о-овк! Во-овка! Айда чИкать! И этого… махновца тоже зови! – вскоре послышались призывы Вовчика. Владимир как раз обследовал полуподвал: бойлерную-топочную, где кроме котла стоял здоровенный бак, явно с водой из скважины; видимо, для термоизоляции и от образования конденсата густо залитый монтажной пеной, и небольшое помещение, видимо, планировавшееся когда-то под спортзал, о чём напоминали только зеркала по стенам и боксёрский мешок в углу; всё заставленное разным хламом, в основном старой мебелью.
– Иду, Хорь, иду… А махновец пусть наверху, полагаю, уже спит – он там хозяйский бар опустошает.
– Осторожно, на Жоржетту не наступи, я её погулять выпустил… здесь где-то рыщет. И дверь прикрой, чтоб из комнаты не сбежала.
– Одни заботы с твоей Жоржеттой, – выпустил бы ты её? Или подарил тут, в посёлке кому. – посоветовал Владимир, подсаживаясь за стол к Вовчику. Тот, сдвинув грязную посуду в сторону, налил в большие кружки из нержавейки, которые у него заменяли одновременно и тарелки, «суп» из китайской лапши быстрого приготовления, со специями и добавкой консервированной говядины. Запах от него стоял просто одуряющий.
– Нет… Нельзя… – сквозь постукивание ложкой о стенки кружки-тарелки пояснил Вовчик, – В лесу Жоржетта от холода загнётся, или съест её какая собака – она ведь неприспособленная к выживанию в дикой природе, она ж декоративная! А тут, в посёлке… тоже сожрут. Ты их рожи видел? Используют на закуску. …Не. Доберёмся до деревни, будет у меня там жить. На всём готовом.
– Ясно. Хрону оставил?
– Ага. Вон, в тарелку налил. Бухает?
– Ну.
Но Хронов явился сам, видимо аромат от сваренного Вовчиком супа достиг второго этажа. На лестнице зашебуршало, охнуло, негромко матюкнулось, – и в приоткрывшуюся дверь, слабо освещённую
