А рядом — некто Никодим. Пилат окликнул Никодима. Мол, подсобить необходимо. «Ступайте, — говорит, — вдвоем. О слове помните моем». Сие сказав, Христов фиал Пилат Иосифу отдал. И то: искуснее и краше На свете не бывало чаши. «Тебе Он был милей родни, — Сказал Пилат, — за то храни Сие сокровище. Владей Им нераздельно, добродей». Расщедрился Пилат: видать, Себя перед людьми признать Вершителем недобрых дел Сей прокуратор не хотел. И вот на кузню полетели Те иудеи. И о деле Сказавши мастерам своем, Забрали клещи и вдвоем Исполнить превеликий труд Они к Распятию идут. Охранники на месте. К ним Теперь подходит Никодим. Он не боится их и сам Бесстрашно угрожает псам. Он молвит: «Муками Христа, Быть может, наконец, сыта Бессовестная ваша свора? Не хватит ли пустого спора? Эй вы, воинственная рать! Велел начальник Тело снять. Вот поздорову-подобру Я Мертвого и заберу. И схоронить Его отдам Иосифу. И спорить вам С самим правителем не след». Но спорят стражники: мол, нет, Тебя не пустим, Никодим И Мертвеца не отдадим. Но иудеи — поперек. «Кто повеленьем пренебрег, Покончим, — возопили, — с ним! На древе вас самих казним! Собакам вашим поделом!» Тут побежали бить челом К Пилату стражники-злодеи. Снимает Никодим скорее С Голгофы Тело. Наготове Уже Иосиф. И от крови, Следов глумления и мук, Омыл Его как верный друг. Последний оказал почет. Но зрит Аримафей: течет И падает на камень вновь Христова пресвятая Кровь, Лиясь из раны — а она, Омытая, растворена. И праведник, как мог, ловчей, Подставил рану под ручей И в тот подаренный фиал Кровь Иисусову собрал. Иосиф рассудил о Ней: В сосуде я всего верней Назло и вору, и врагу Сию Святыню сберегу». И терпеливо, и умело, Собравши Кровь Святую, Тело Спасителя людей Христа Омыл Иосиф дочиста. И, стало быть, кровавый ток В Иосифову чашу стек. Тогда Иосиф пеленою, Льняною плащаницей, кою Купил он, с головы до ног Господне Тело обволок И положил во гроб пустой, И выход завалил плитой. Проходит день. И вот спешат К Пилату судьи. И Пилат Выходит. Фарисеи речь Заводят: надо-де стеречь Скалу, заваленную той Тяжелой каменной плитой, Не то найдется доброхот, В два счета Тело украдет. И посему поутру рано У гроба собралась охрана. И Господа Иосиф мой Оставил и пошел домой. Умерших праведников ради Господь наш побывал во аде, Пока, правителю служа, У гроба бдили сторожа. В аду от муки и печали Во власти Сатаны кричали Все, ибо Бес свиреп и лют. Но праведный и добрый люд
