Тренер ленинградцев Павел Батырев объяснил это весьма своеобразно:
— Нам все равно как играть — с большими воротами, маленькими или вовсе без ворот!
А вот на следующей игре — со шведами — все-таки поставили большие по размерам ворота. Однако все это мало помогало гостям, потому что уж очень высок был класс игры сборной Ленинграда по русскому хоккею. Иной раз в ворота гостей влетало до дюжины мячей.
На протяжении многих лет я выступал за хоккейные сборные города и динамовских команд страны. Последняя была одной из сильнейших в отечественном хоккее. Кроме меня, в ее составе были еще два ленинградца — однофамильцы Виктор и Валентин Федоровы. Большую же часть команды составляли московские динамовцы: Константин Квашнин, Сергей Ильин, Михаил Якушин и другие. Особенно выделялся у москвичей великолепный защитник Квашнин, считавшийся одним из лучших хоккеистов страны. Он уверенно подстраховывал своих коллег по обороне, совершал рейды к воротам соперников. Впоследствии стал замечательным тренером по футболу и хоккею.
В 1935 году наша сборная выиграла чемпионат страны среди ведомственных команд, победив сборные «Спартака», «Локомотива», профсоюзов и других соперников.
С 1937 года стал разыгрываться Кубок СССР по русскому хоккею. За команду ленинградского «Динамо» вместе со мной выступали Олег Ошейков, Аркадий Кузьмин, мой брат Николай, три однофамильца Федоровых — Виктор, Валентин, Василий — и другие. Наша команда неизменно оказывалась в тройке сильнейших.
Со смешанным чувством вспоминаю встречу ленинградского «Динамо» с московским «Торпедо», проходившую в Москве. Счет уже был 3:0 в нашу пользу. Я обошел многих соперников и вышел к воротам торпедовцев. Гол был неизбежен. Трибуны неистово ревели. И тут вратарь — высоченного роста парень, не придумав ничего умнее, запустил в меня клюшку. Себя он обезоружил окончательно, а я, молниеносно среагировав на этот выпад, перепрыгнул через клюшку и успешно завершил атаку. Игра в хоккей доставляла мне огромное удовольствие. Это подметил автор появившегося как-то раз в газете дружеского шаржа на меня со следующими стихами:
Иногда от соперников доставалось и мне. Мы играли на Кубок СССР в Смоленске. В ходе встречи, находясь рядом с игроком, делавшим замах клюшкой, я попытался утащить у него мяч. Но на какое-то мгновение опоздал, и вместо мяча удар пришелся мне по голове. Последствия этой травмы ощущаю до сих пор — мучают сильнейшие головные боли.
Интересно, что у нас с Михаилом Бутусовым в хоккее сложился такой же дуэт, как и в футболе. Думаю, что об этом многие не знают, и для них будет, несомненно, интересна заметка из газеты под заглавием «Бутусов — Дементьев», чудом сохранившаяся в моем архиве:
«Борьба была резкой и темпераментной. Вездесущий Дементьев, ловко обводя противника с мастерством заправского жонглера, вызывает вполне заслуженное одобрение зрителей…
Нельзя представить себе более опасной пары, чем Дементьев и Бутусов. Первый, маленький, верткий, быстрый и неуловимый, вносит дезорганизацию в ряды противника. Другой, большой и внушительный, бьет в последнюю минуту, и бьет наверняка».
Если в футбол я закончил играть в сорок лет, то хоккеем занимался значительно дольше. Жалею, что так и не сыграл в хоккей с шайбой. Когда он начал культивироваться в нашей стране, все говорили, что это — моя игра, так как на «пятачке» я спокойно обыгрывал по 2–3 игрока. Но обстоятельства сложились так, что мне не удалось осуществить эту мечту. А вот моему земляку — знаменитому Всеволоду Боброву — это удалось сделать, и с блеском.
В довоенные годы мы не были лично знакомы — он был тогда еще молодым спортсменом. Жил в пригороде Ленинграда — Сестрорецке. Там начал играть в футбол и русский хоккей. А вот в послевоенные годы ярчайший талант Всеволода Боброва заблистал всеми гранями. Он начинал с русского хоккея, но выдающихся успехов достиг именно в хоккее с шайбой. Его отличали великолепная техника обводки, сильнейшие броски по воротам, скоростная выносливость, хорошее видение поля и прекрасное взаимопонимание с партнерами.
Сравнивая довоенный русский хоккей с современным хоккеем с шайбой, с уверенностью могу засвидетельствовать, что в том хоккее требовались более высокие скоростные качества и выносливость, более высокая техника владения клюшкой — ведь играли на большом поле с маленькими по размерам воротами, в которые попасть было труднее — теперь такие ворота используются в хоккее с шайбой. Играли как в футболе — два тайма по 45 минут. Мяч был тоже другой, из литой резины, с оплеткой. Скорость его полета, особенно при ударах с «нахлюпом» (как бы накладкой клюшки на мяч), была такой, что мяч летел, как пуля. Смены игроков, как в хоккее с шайбой, не было. Теперь в русский хоккей играют по-другому: облегченным мячом, стандартными клюшками, с увеличенным размером ворот.
Неудивительно, что те, кто хорошо играл в русский хоккей, без труда освоили хоккей с шайбой в послевоенное время. Даже возрастные игроки, перешедшие из одного вида спорта в другой, достигли в нем впечатляющих результатов. Русский же хоккей с тех пор остался как бы в тени.
В довоенные годы хоккей был очень популярен и среди женщин. В Ленинграде было несколько женских команд, лучшие хоккеистки которых составляли сборную города, участвовавшую в первенстве профсоюзов. За сборную города играла форвардом и моя будущая жена Муза Николаевна Болотова.
Разносторонне одаренный человек — прекрасно пела, танцевала, писала стихи, — она была не только отличной хоккеисткой, но и страстной поклонницей футбола, хорошо разбираясь в тонкостях этой игры. С 1932 года являлась членом коллегии ленинградских судей по футболу и хоккею, судила матчи среди мужчин. Больше всего на поле не терпела сквернословия и очень строго за это наказывала забывавшихся иногда игроков. Кроме моей жены, в составе судейской коллегии по футболу и хоккею было еще 19 женщин. В их число входила и жена Василия Бутусова (брата Михаила Бутусова) Елена Павловна Бутусова- Сумарокова, по профессии детский врач.
В детстве моя жена играла в футбол со своим братом и, мечтая стать футболисткой, поступила учиться в Институт физкультуры имени П. Ф. Лесгафта. Но до войны женский футбол так и не состоялся, хотя энтузиастки имелись. Та же Сумарокова нередко приходила с мужем на стадион и пробовала играть в футбол. Получалось неплохо.
Моя жена присутствовала на всех матчах с моим участием, была не только поклонницей, но и другом и самой большой помощницей во всем. Именно поэтому мне так долго удалось продержаться в большом спорте. Кстати, и эту книгу удалось написать благодаря ее заботе, поскольку она сберегла большую часть фотоархива и газетных вырезок довоенных лет, взяв с собой в эвакуацию такой ценный для меня груз.
Свою страстную любовь к футболу Муза попробовала выразить в стихах, которые, по-моему, очень точно передают ощущения футбольного болельщика. Может быть, они немного наивны, но мне нравятся. Назвала она эти стихи «Большой футбол».
