жемчужное ожерелье — единственное украшение наряда. Он на минуту отвел глаза, словно сравнивал ее внешний облик со сложившимся впечатлением. Когда Зак вновь к ней повернулся, на лице его была улыбка. Закинув ногу за ногу, он протянул руку:
— Вы принесли резюме, мисс Торнтон?
Андреа достала из сумочки лист бумаги и передала ему. Прескотт удивленно посмотрел на столь немногословную характеристику, насмешливо приподнял бровь и быстро прочитал полстранички печатного текста.
— Два года вы проучились в Риме и продолжили свое образование во Флоренции, как я вижу, у синьора Фарнезе. Он искусный копиист, один из лучших. Не сомневаюсь, что и вы добились успехов в этой области.
Она кивнула. Это было так, но, как оба они понимали, не имело прямого отношения к необходимым для каталогизирования навыкам.
— Синьор Фарнезе также эксперт в области истории ювелирного дела и в составлении каталогов, — добавила она, возвращаясь к теме собеседования.
— Недавно умер мой дядя, — поделился он давно известной Андреа информацией. — Его коллекция драгоценностей находится в полном беспорядке, — признался Зак. — Пока не составлен каталог, нельзя произвести оценку, а без этого мы не можем закрепить имущество за наследниками.
Андреа не поняла, был ли он обеспокоен подобным состоянием дел. Он замолчал и задумчиво взъерошил свои густые темные волосы.
— Мне было бы полезно иметь хотя бы общее представление о коллекции, — подавшись вперед, воспользовалась паузой Андреа. — Ювелирные изделия каких эпох в ней собраны, характер оправ…
Зак прищурился и смерил ее взглядом, в котором ясно читалось, что именно он ведет это собеседование. Картер был прав. Этот человек не станет отвечать ни на какие вопросы.
— Я знаю очень мало об этой коллекции, — бросил он, закрывая тему.
Она настаивала, не обращая внимания на каменное выражение его лица:
— Вы занимаетесь драгоценными камнями…
— Только бриллиантами, мисс Торнтон, — поправил Зак. — Я получил эту и еще несколько компаний в результате одной деловой операции. — Он позволил себе пренебрежительно усмехнуться: — А вы, ко всему прочему, еще и эксперт по бриллиантам?
— По крайней мере я могу распознать хороший камень, когда его вижу, — парировала Андреа столь же колко.
Тень удовольствия промелькнула в глазах Зака. Оказывается, это чувство ему не чуждо. Он пожал плечами и заглянул в ее резюме.
— Ваш профессиональный опыт, видимо, не выходил за рамки отцовского бизнеса.
Конечно, он никогда не интересовался магазином Колина Торнтона. Скорее всего Зак о нем даже не слышал. Почувствовав под ногами зыбкую почву, Андреа пошла напролом:
— Я вела все торговые операции, реставрировала и заменяла оправы камней и, конечно же, проводила экспертизы для точной датировки и определения ценности изделий старины. Часть нашего бизнеса, связанная с антиквариатом, развивалась вполне успешно. — Она приказала себе остановиться, прежде чем в голосе прорезалась безнадежность.
— Вы пропустили несколько лет, мисс Торнтон, между Флоренцией и Нью-Йорком. — Его тон был нарочито холоден.
Стоило хорошенько подумать, прежде чем лгать этому человеку. Его реакция была слишком быстрой и точной, чтобы она успевала маневрировать. Андреа решила сказать часть правды:
— В то время я была замужем и жила в Европе.
— Вы все еще замужем? — Его бровь многозначительно приподнялась.
— Мой муж умер. — Эти слова были произнесены ровным, спокойным голосом.
— Мне очень жаль, — сказал он после минутного молчания.
— Вот почему это назначение так важно для меня. Я хотела бы восстановить свои навыки. Поездка на остров Сент-Майкл для составления каталога положит этому начало.
Ложь. Ее целью было не будущее, а прошлое, но предположить такое не смог бы даже столь умный человек, как Зак Прескотт.
— В таком случае примите мои извинения. У меня уже есть кандидат на эту должность.
Он сказал это так легко, как будто речь шла о погоде. Из-за этого несоответствия смысл слов дошел до Андреа не сразу. Румянец вспыхнул на щеках, когда она недоверчиво уточнила:
— Вы предложили работу кому-то другому?
Он кивнул.
— Тогда зачем нужно было это собеседование? — Не дожидаясь ответа, она встала. — Не было ли это пустой тратой времени?
— Вовсе не пустой, Андреа, — возразил Зак, впервые произнеся ее имя чуть хрипловатым голосом. — Я оказал любезность Картеру, по словам которого вы столь же очаровательны, сколь и умны.
Андреа направилась к выходу в ярости от подобного снисхождения. Собеседование закончено. Ничего нового о Карле Нэвилле и его коллекции она не узнала, кроме того, что его племянник разговаривать с ней об этом не станет. Он и не собирался брать ее на работу. Не из-за чего и расстраиваться, вот только… вот только другой возможности разобраться в своем прошлом у нее уже не будет.
— Вам доставляет удовольствие играть в игры, мистер Прескотт?
Зак проводил ее до двери и потянулся, чтобы подать пальто. Андреа подняла на него взгляд. Ее лицо все еще горело от гнева, глаза сверкали.
Он невозмутимо помог ей надеть пальто.
— Не думаю, чтобы я монополизировал это право. — Его руки задержались на ее плечах дольше, чем было необходимо. — К примеру, я не могу взять в толк, почему такая красивая молодая женщина, как вы, хочет отправиться в такое отдаленное и глухое место, как остров Сент-Майкл?
— Почему бы и нет? Мне нужна работа. Что может быть проще?
— О, не думаю, что с вами все так просто.
— Ну, теперь-то вы уж точно этого не узнаете. Так ведь?
Эти провокационные слова сорвались с ее губ, прежде чем Андреа успела подумать.
В глазах Прескотта промелькнула ярость, сменившаяся наполовину язвительной, наполовину чувственной усмешкой, искривившей губы. Его взгляд навис над ней, словно прицеливаясь, чтобы дать отпор. Это преимущество внезапно показалось Андреа зловещим. И вдруг неожиданно мягким движением он поднес руку к ее лицу и нежно обвел его контур. Напряженные пальцы были холодны, и Андреа застыла от их прикосновения, завороженная его близостью. Время сбилось с ритма и затерялось в тишине офиса под ненавязчивый гул уличного движения тридцатью этажами ниже. Весь мир растворился в гипнотической глубине пронзительных глаз под прикосновением его пальцев. Зак заговорил, и время неохотно возобновило свой бег, но очарование момента еще не покинуло их:
— Сначала мне показалось, что у тебя карие глаза, но зелени в них больше. Изумрудной зелени. — И, словно впервые увидев ее ожерелье, он заметил: — Это хороший жемчуг, но вам следует носить изумруды.
Андреа попыталась что-то сказать, но голос изменил ей. Смутившись, она отпрянула, и его пальцы соскользнули с ее щеки. В два шага Андреа оказалась у двери, скрывшей ее от Зака Прескотта, но не от будоражащих душу воспоминаний.
Ей не удалось выудить из него никакой сколько-нибудь ценной информации, ничего нового о Карле Нэвилле и его коллекции драгоценностей, что выходило бы за рамки газетного некролога, бессмысленно валяющегося на дне ее сумочки.
Она лишь вызвала подозрения Зака. И все из-за этой игры в кошки-мышки.
Пока она в одиночестве ужинала дома, в памяти всплывали события прошедшего дня. Наглый, властный, высокомерный — такими эпитетами награждала она Зака в тщетных попытках выкинуть из головы воспоминание о прощальном прикосновении.
Звонок раздался около десяти. Андреа ожидала услышать голос Картера. Он наверняка захочет
