На две части… Рут нахмурилась. С того дня, когда она впервые услышала эту историю со столиком, какая-то неясная мысль то и дело упрямо всплывала в глубине ее памяти.
– Что ты тут делаешь? – поинтересовался Бен, увидев Рут.
– Решила зайти навестить тебя, – ответила Рут, стараясь не замечать сердитого лица брата. – Да, кстати, мне надо разыскать кое-что в библиотеке, – добавила она.
– Интересно, что же именно? – требовательно спросил Бен.
– Ничего такого, что могло бы тебя заинтересовать, – с притворным безразличием откликнулась Рут. – Кстати, я попросила миссис Брукс принести нам чай.
– Чай! Тьфу… Терпеть его не могу! От чая у меня опять разыграется ревматизм! – ворчливо пожаловался Бен.
– Вот чудеса – никогда не слыхала, чтобы от чая человеку становилось хуже! – невинно возразила Рут, понимая, что в приступах ревматизма, скорее всего, виноват крепкий портвейн, который Бен потребляет после ужина.
Выпили по две чашки ароматного чая, и Рут заявила, что ей пора и что перед уходом она ненадолго заглянет в библиотеку.
Она уже сообразила, что именно ей необходимо разыскать. Быстро закрыв за собой дверь, Рут направилась к полке, на которой в строгом порядке стояли тетради с записями расходов и доходов семьи еще времен молодости ее отца.
Рут не знала точно, записи за какой год ей нужны, а потому ей потребовалось больше времени, чем она предполагала. Пролистав и просмотрев несколько толстых тетрадей, она обнаружила наконец то, что стремилась найти. Убедившись в правильности своей догадки, Рут не смогла сдержать возгласа радости.
Ну конечно, вот запись, сделанная мелким почерком ее отца.
Расход… Уплачено Томасу Берри, столяру-краснодеревщику, 2 фунта 10 шиллингов и 6 пенсов за изготовление двух одинаковых столиков из тисового дерева.
Два столика! Пара! Выходит, она права. Впрочем, Рут тут же самокритично отметила, что сообразить надо было куда раньше. Ее отец, особенно дотошный в том, что касалось деталей, ни за что не стал бы заказывать лишь одну копию двух злополучных оригиналов, оставшихся у честерской ветви Крайтонов.
Получается, и Гай, и Крисси, каждый по-своему, правы, утверждая, что столики принадлежат разным владельцам, но все равно неясно, как имущество Крайтонов могло попасть в семью Крисси.
Рут услышала, как открылась дверь библиотеки, и только успела закрыть тетрадь, как к ней, хромая, приблизился Бен.
– Ты еще тут? – проворчал он и застыл, увидев тетрадь в ее руках. – На что тебе понадобились старые записи, скажи на милость? – хрипло спросил он.
– Мне надо было кое-что проверить, вот и все, – спокойно ответила Рут.
– Ты… ты не имеешь права! – выпалил Бен. – Все-таки я…
– Бен, не забывай, что я – твоя сестра, – твердо заявила Рут. – Ты не сумеешь ни запугать, ни обидеть меня. Лучше скажи-ка мне вот что. Речь идет о пропавшем столике – вернее, о двух столиках.
Бен тяжело опустился в кресло.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – искренне глядя ей в глаза, солгал он.
– Нет, имеешь, да еще как! – с нажимом воскликнула Рут. – Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Бен, ну и мошенник же ты! – ласково пожурила она его. – Мог бы по крайней мере сообщить в полицию, что с самого начала существовали два одинаковых столика!
– Нет, не мог! – яростно огрызнулся Бен. – Я дал отцу слово, что никогда никому не раскрою… нашу тайну.
– Ну, что до меня, то я ему никаких обещаний не давала, – резко возразила Рут, – и уж я-то молчать не стану. Господи, Бен, какая теперь разница? Выходит, действительно были изготовлены два столика. Мне надо было догадаться об этом с самого начала! Ну, давай же, расскажи, как получилось, что один из столиков оказался у Плэттов?
Бен нахмурился и отвел глаза в сторону.
– Отец дал столик в приданое одной девушке, которая вышла за старого Плэтта. Она служила тут в горничных.
– Что? Наш отец подарил горничной один из двух одинаковых столиков – причем на свадьбу? – фыркнула Рут. – Нет, Бен, я вовсе не хочу сказать, что он был скуп, но я знаю, уверена, что он ни за что бы так не поступил, если бы у него не было каких-либо особых причин!
– Неужели ты так ничего и не поняла? Девчонка хоть и потеряла голову, но, видать, была себе на уме и не упустила своей выгоды. А старый Плэтт не любил болтать лишнего. Он тогда только что овдовел, и у него осталась на руках большая ферма – надо думать, что он готов был жениться на ком угодно. По словам отца, девчонка была сама не своя от горя, и он разрешил ей взять столик, потому что…
– Уж не хочешь ли ты сказать, что эта горничная – то есть прабабушка Крисси – ждала ребенка от нашего отца? – потрясение переспросила Рут. – А он поспешил сбыть ее с рук и расплатился с ней… резным столиком?
– Она сама хотела забрать именно этот столик, – оправдывался Бен, – и, черт возьми, ей надо было радоваться, что отец подыскал ей мужа.
– Подумай, Бен, – возразила Рут. – Должно быть, она сама была еще ребенком. Наверное, ей было лет семнадцать-восемнадцать, не больше. Ах, бедняжка, да ведь она, я думаю, без памяти влюбилась в него!
– В кого? В Арчи Плэтта? Вряд ли. Он был в два раза старше ее и…
– Да нет, в нашего отца, – поправила его Рут. – Бедная девочка… Получается, в Крисси течет кровь не только Плэттов, но и Крайтонов… – Она улыбнулась.
– Только смотри, никому не проговорись, – предостерег ее Бен. – Я ведь дал честное слово.
– Вряд ли девочке самой захочется афишировать подобное родство, – сухо ответила Рут, размышляя, что теперь-то понятно, от кого Чарли Плэтт унаследовал скверный характер. Эгоизм и жадность, увы, отличительные черты мужчин из рода Крайтонов.
Это вполне можно отнести и к Дэвиду, брату-близнецу Джона. Да и старший сын Дженни и Джона, Макс, – типичный представитель семейки Крайтонов. Несомненно, что и Чарли Плэтт получил свой отвратительный характер в наследство от отца Бена и Рут. Впрочем, это, разумеется, лишь субъективное предположение, которое теперь уже никто не докажет и не опровергнет.
Рут решила как можно скорее переговорить с Крисси и Гаем, а также сообщить в полицию. Правда, все это едва ли понравится Бену…
Теперь, когда появилось разумное объяснение, почему одинаковые столики принадлежат разным владельцам, Рут не сомневалась, что такая новость обязательно поможет Крисси и Гаю помириться.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Крисси проснулась, словно ее кто-то толкнул, и вскочила с постели. Сердце ее учащенно билось. Несколько секунд она пыталась понять, что же именно вырвало ее из объятий сладкого сна.
Лучи солнца заливали комнату, предоставленную Лорой своей гостье, золотистым светом, а вчерашнее происшествие, похоже, нисколько не повлияло на самочувствие девушки. Если кто вчера и пострадал, так это Гай.
Гай… Внезапно Крисси стало трудно дышать, и она тут же поняла, что с Гаем произошло что-то ужасное. Она кинулась в комнату Лоры и принялась трясти ее за плечо.
– Крисси… Что такое? Что случилось? Твой малыш?.. – забормотала Лора, открыв глаза и видя склонившуюся над ней Крисси.
– Нет, со мной все в порядке, – заверила ее Крисси. – Что-то с Гаем.
– С Гаем? – Лора нахмурилась и села. – Но почему? Откуда ты знаешь?
– Нет! Не могу объяснить – я просто знаю, что ему плохо, – сбивчиво говорила Крисси. – Лора, что-то
