— Вы надолго? А то меня ждет работа.
— Не больше минуты. — Нэнси вошла в кабинет и поставила лампу на пол. — Вы всегда работаете допоздна?! — крикнула она, натягивая свитер поверх вечернего платья.
— Работа фермера, знаете ли, отличается от службы в конторе, — растягивая слова, ответил Питер. — Вы не можете сказать природе, что ваш рабочий день заканчивается в половине шестого. — В его голосе опять появились иронические нотки.
Он наблюдал, как Нэнси вытаскивает из ворота свитера длинные пряди волос, затем сбрасывает босоножки и влезает в ботинки на толстой подошве. Она понимала, какой у нее сейчас смешной вид, но ей было все равно.
— Я готова, — доложила Нэнси, зашнуровав ботинки.
Питер оглядел кабинет, который был заполнен вечерними платьями и дорогими, элегантными костюмами.
— Что это у вас здесь? Показ модной одежды?
— Я распаковывала кофр.
Он наклонился, взял туфлю на высоченном каблуке и, повертев в руках, с сарказмом спросил:
— В этом, я полагаю, вы собираетесь совершать пешие прогулки по сельской местности?
— Что-то в этом роде. — Нэнси стоило большого труда не покраснеть. Он выхватила туфлю, не снизойдя до объяснения, что намерена избавиться от этого роскошного гардероба. — Ну, мы идем?
— Только после вас.
Питер пропустил Нэнси вперед, с удовольствием наблюдая, с каким трудом она передвигает ноги, спеленатые узкой длинной юбкой вечернего платья.
На улице было зябко. Из-за облаков вынырнула полная луна, ее холодный свет делал стелющийся по земле туман молочно-белым.
Старый джип, помнивший, наверное, Вторую мировую войну, стоял в ярдах двадцати от дома за воротами, которые уже были заперты на замок. Только подойдя к воротам, Нэнси осознала, что не взяла ключ и теперь ей придется перелезать через довольно высокую ограду. Будь она в джинсах, это не составило бы для нее никакого труда, но в узком вечернем платье… Питер легко подтянулся, перекинул ноги на другую сторону и спрыгнул на землю.
— Вам помочь? — галантно спросил он, пряча насмешку.
— Спасибо, не надо. Возьмите только это. — Нэнси передала ему лампу.
Питер задул фитиль и поставил лампу на траву. Нэнси хотела возмутиться, но потом поняла, что он поступил правильно. Ночь была светлой благодаря яркой луне, чье мощное сияние серебрило густые волосы Питера и делало его фигуру похожей на рисунок углем. Темные глаза, высокие скулы, губы, плотно сжатые в почти надменную линию, словно она, Нэнси, была неким насекомым, которое забавляло его.
Нэнси ничего не оставалось делать, как задрать до пояса юбку платья и перемахнуть через ворота. Она была довольна, что не ударила в грязь лицом перед соседом, хотя в последний момент чуть не упала, споткнувшись о кочку. Ей помог Питер, во время ухвативший ее за талию.
Какое-то мгновение Нэнси чувствовала, как ее тело тесно соприкасается с его твердыми, тренированными мышцами, ощущала легкий запах стирального порошка, идущий от его свитера. От Питера веяло свежестью и чистотой, и ей было очень уютно рядом с ним.
Взволнованная этим открытием, Нэнси поспешно отпрянула и пробормотала:
— Простите…
— Ничего страшного, — сухо ответил он — ее близость, очевидно, не произвела на него никакого впечатления.
— Не понимаю, как овца смогла пролезть через забор, — сказала Нэнси, пытаясь скрыть смущение. — На всех воротах имеются решетки.
— В вашей ограде полно дыр, она давно нуждается в капитальном ремонте, — сердито отозвался Питер. — Там не то что овца, слон легко пролезет.
— Не стесняйтесь, критикуйте и дальше, — саркастически разрешила Нэнси, окончательно оправившись от смущения.
— То, что вы позволяете вашему скоту свободно бродить по округе, это, конечно, ваше дело, — резко сказал Питер, — но, когда этот скот забредает на мою территорию и портит мое имущество, это, уж извините, становится моим делом.
— Мне очень жаль. Прошу прощения. — Нэнси понимала, что Питер прав. — И много вреда причинила вам моя овца?
Он смерил ее взглядом и пошел открывать дверцу джипа.
— А это как посмотреть. Четыре пары трусов и кое-что из постельного белья — это как, на ваш взгляд, много или мало?
— Четыре пары трусов… — Нэнси едва не задохнулась от смеха. Но тут, слава Богу, луна зашла за облака, и Питер не заметил ее веселья. — Ваша жена, наверное, очень рассердилась, — пробормотала она с приличествующим масштабу трагедии сочувствием.
— У меня нет жены, только домоправительница, — буркнул Питер. — Но и она не в восторге.
Нэнси подошла к нему и встала рядом. Из машины на них невозмутимо смотрела злосчастная овца. Ее выпуклые глаза, блестевшие в лунном свете, были похожи на две черные пуговицы.
— Иди сюда, чертовка, — дружелюбно позвал Питер, берясь за веревку, которая была обмотана вокруг шеи животного. Овца истошно заблеяла. — Ну давай же, я не собираюсь возиться с тобой тут всю ночь! — Он наклонился, чтобы подтолкнуть овцу, но та попятилась, скребя передними копытами пол. — Поскольку уж вы здесь, подержите веревку, — велел Питер Нэнси и полез в машину.
Нэнси услышала, каким мягким, терпеливым тоном разговаривает Питер с упрямым животным, — не то что с ней. Он, очевидно, хотел поднять овцу, однако та увернулась и бросилась к открытой двери.
— Ловите ее!
Но было уже поздно. Овца пронеслась мимо Нэнси. Веревка натянулась, и обезумевшее от страха животное потащило молодую женщину за собой по неровной траве.
— Отпустите веревку, — прокричал ей вдогонку Питер, — иначе вы убьете себя!
Но Нэнси, решившая во что бы то ни стало остановить овцу, из всех сил потянула веревку на себя, споткнулась и, потеряв равновесие, упала. Она успела заметить, как овца, сделав большой скачок, перелетела через небольшой ручей и исчезла в темноте.
— Вы не ушиблись?
Подошедший Питер протянул ей руку, однако Нэнси, проигнорировав его помощь, поднялась с земли сама.
— Нисколько.
Она стряхнула с одежды грязь. Если не считать большого травяного пятна на платье, то можно сказать, что она отделалась легким испугом.
— Нет худа без добра, — иронично заметил Питер, — теперь вы знаете, что в вечернем платье заниматься сельским хозяйством неудобно.
— Очень смешно! — огрызнулась Нэнси.
Питер ухмыльнулся.
— Боюсь, сегодня вам ее уже не поймать.
— Завтра утром я пошлю Мигеля на ее поиски, — сказала Нэнси, вытаскивая травинки из свитера.
— Мигеля Гарсия? Он разве еще работает здесь? — удивился Питер.
— Работает. Почему вы спросили об этом?
Питер неодобрительно покачал головой и пошел к джипу.
— Вы, я полагаю, будете продавать поместье? — спросил он, не ответив на вопрос Нэнси.
— Нет. Я намерена остаться здесь и сделать его процветающим.
— Одна?! — Питер был явно шокирован ее заявлением.
— А что тут такого?
Помолчав секунду-другую, он вдруг рассмеялся.
— Не вижу ничего смешного! — рассердилась Нэнси.
