злилась на свое тело, сыгравшее с ней злую шутку. Он же ведь ясно сказал, что терпеть не может блондинок. А она больше не желает тратить жизнь на пустые надежды. Безответная любовь не для нее!
— Гмм… как насчет завтра?.. — спросила Джулия, провожая Бреттона до дверей.
Доминик остановился на пороге.
— Вы о чем?
— Я… Вы еще хотите, чтобы я работала с Кристиной?
— А почему я должен расхотеть?
Девушка пожала плечами.
— Ну, я просто подумала… вы видели, какая я неуравновешенная… это могло заставить вас изменить мнение… Знаете, вы еще можете передумать; я не обижусь…
Ласково Доминик приподнял ее подбородок и прижал к полным губам девушки кончик большого пальца.
— Разве вы еще не изучили меня, Джулия? Если я беру на себя обязательства, то выполняю их. Если я даю слово, то держу его. А если я принимаю решение, то всего упрямства, которое помещается в вашем чудесном маленьком теле, не хватить, чтобы заставить меня изменить его… Я постою снаружи, пока не услышу, что вы заперли дверь. Спите спокойно, блондиночка.
Он убрал большой палец, от прикосновения которого покалывало губы, и запечатлел на них один- единственный короткий прощальный поцелуй. А затем точно исполнил все, что обещал.
6
— Ну, Кристина, что ты думаешь об этих?
Надев массивные серьги, Джулия тряхнула головой. Серьги закачались, задевая за бретельки изумрудно-зеленого платья.
На нее оценивающе смотрели строгие зеленые глаза Кристины Бреттон. Их выражение очень напоминало отцовское в минуту наивысшей серьезности.
— Красивые, — вежливо сказала девочка.
— Ох, брось, Крис! Что ты думаешь на самом деле? — нетерпеливо спросила Джулия.
За два с половиной дня, проведенные с этой девочкой, она поняла, что окружавшую Кристину стену вежливой отчужденности можно снести только с помощью бульдозера. Вместо надоедливой, беспокойной и упрямой богатой девчонки, которую представляла себе Джул, она увидела тихую, почтительную, хорошо воспитанную юную леди, склонную принимать жизнь чересчур всерьез. Короче говоря, она напоминала Джулии самое себя в том же возрасте!
— Ну… они немного кричащие, — призналась Кристина, внимательно изучая сверкающие дешевой позолотой и зеленым стеклом серьги.
— Есть немного, — улыбнулась Джул. — Зато прекрасно подходят к платью. Я беру их, — сказала она продавщице.
Рядом раздался тихий вздох.
— Похоже, эти серьги очень тяжелые. Вы не сможете носить их, у вас все время будут болеть уши, — прошелестел рядом серьезный голосок.
Да, настоящая папина дочка— видит проблемы раньше, чем они возникают, в свою очередь вздохнула Джулия. И вдруг девушку осенило. Она ведь поклялась, что никто и ничто не сможет подрезать ей крылья. Кроме того, надо немного расшевелить Кристину, с которой они два сапога пара…
— Эй, а почему бы тебе тоже не проколоть уши, раз уж мы здесь? — предложила она.
— Ох, нет, спасибо…
Уловив в голосе девочки легкую печаль, Джулия накинулась на нее как коршун.
— Почему нет? Многие девочки и младше тебя прокалывают уши. Это очень модно.
— Бабушке не понравится. Да и в школе не разрешают носить украшения…
— Миссис Росси отделяют от тебя два поколения; естественно, за это время вкусы изменились. До возвращения в школу еще две недели — к тому времени ты сможешь снимать их на день, — справедливо заметила Джулия. — А если решишь, что серьги тебе не идут или из-за этого поднимется много шума, то просто дашь дырочкам зарасти…
— Моя мама тоже проколола уши, — внезапно сказала Кристина, глядя на стеклянную витрину. — У нее были тонны сережек. Папа сказал, что теперь они мои. Он хранит их у себя в сейфе.
— Ну, раз так, сам Бог велел!
— Может, сначала нужно спросить у папы… — нерешительно протянула Крис.
— По-моему, ты достаточно взрослая, чтобы самой принимать такие решения, — коварно сказала Джулия. — Уши ведь твои, а не его.
Кристина хихикнула и впервые в присутствии своей начальницы превратилась в легкомысленного подростка.
— В сережках папа выглядел бы ужасно глупо.
— Ну, не знаю… — Джулия сделала вид, что приняла шутку всерьез. — Смотря какие сережки. С золотым кольцом в ухе и заклепкой в носу и старик может сойти за молодого… Или лучше наоборот — вставить заклепку ему в ухо, а кольцо в нос? — задумалась она.
Быстрый ум Кристины тут же расставил все по местам.
— Никто не указывает папе, что ему делать.
В голосе ее звучали почтение и гордость. Классический случай преклонения перед родителями, кисло подумала Джулия.
— Не верь этому, радость моя. Твой папа просто хочет казаться тебе всемогущим. На самом деле правят миром женщины. Например, мисс Лаффонт. Она все время указывает папе, что ему делать!
— Только потому, что ведает его распорядком дня.
— Это он так думает… не понимая, что всесильный председатель правления всего лишь марионетка в руках опытной женщины!
Обе дружно расхохотались над этим шаржем на Доминика Бреттона, но когда Крис перестала смеяться, то неожиданно спросила:
— Вы ведь не считаете папу стариком, правда?
— Ну, он не так уж молод, — легкомысленно ответила Джулия, но вдруг увидела серьезные, немигающие зеленые глаза, увеличенные очками, которые делали девочку похожей на сову, и поняла, что ее решение отринуть все воспоминания о Бреттоне как о мужественном и желанном мужчине может обернуться для Кристины горькими слезами, если та не поймет и не примет того факта, что кто-то уже считает ее отца старым. — Но и стариком его тоже не назовешь, — смягчившись сказала она. — Твой папа очень бодрый и энергичный.
— О, еще какой! — с жаром согласилась Кристина. — Знаете, ему ведь нужно очень мало сна — всего четыре-пять часов за ночь. Он говорил, что это всегда сводило маму с ума!
— В самом деле? — еле слышно спросила Джулия, рассеянно расплачиваясь за серьги и думая, что и сама сошла бы с ума, если бы ее в темноте разбудил Доминик Бреттон, жаждущий дать выход избытку энергии. И так каждую ночь? Что ж, такую семейную жизнь действительно можно назвать активной…
— Да. Папа говорит, что всего добился именно благодаря этому. Куда тратить лишнее время, как не на работу и чтение!
— В самом деле… — снова пробормотала порозовевшая Джулия. Впрочем, Бреттон мог изложить ребенку только невинный вариант своей потребности в сне…
— Глянь-ка сюда, Кристина. — Джулия ткнула пальцем в пару жемчужных шариков, стремясь отвлечься от нескромных мыслей. — Как раз то, что тебе нужно. Даже ты не скажешь, что они кричащие. Решайся. Это совсем не больно — разве что секунду-другую.
— Ну…
Десять минут спустя девушки шли по тротуару делового района, любуясь своими сережками.
