— Доминик! — вскрикнула девушка; сила собственного желания потрясла ее.
Мужчина тут же напрягся и заставил себя отпрянуть от нее.
— Я знаю, знаю… ты пытаешься понять, что с нами происходит, — успокоил Доминик и снова припал к ее распухшему рту, покусывая, посасывая и раздвигая языком податливые губы. — Ведь тебе очень хорошо со мной, правда? Так и должно быть. Мы без слов знаем, как доставить друг другу наслаждение, и не нужны нам никакие книги…
Его рука спустилась вниз, скользнула между ее ног, через ткань джинсов коснулась промежности и легко прошлась по прикрытой материей чувствительной женской плоти. Джулия ахнула; Бреттон наклонился и зажал ей рот поцелуем.
Его палец снова задвигался в развилке ее ног вверх и вниз, а губы призывно раскрылись.
— Да… Сильно действует, правда? Джулия, если ты хочешь жить инстинктами, спроси себя, что тебе говорят эти инстинкты… Покажи, какой смелой может быть моя безрассудная блондинка…
8
— Нет.
Джулия оттолкнула Бреттона с неизвестно откуда взявшейся нечеловеческой силой. Доминик отпрянул, и она наполовину сползла, наполовину свалилась с кровати, стукнувшись об пол ягодицами. Девушка лежала, тяжело дыша и потрясение глядя на него снизу вверх.
«Безрассудная блондинка» должна охладить его пыл, а не разжечь. Циничное презрение Доминика к женщинам подобного рода лучше всего защищало ее от собственных необузданных желаний.
Бреттон тоже уставился на распростертую девушку. Лицо его потемнело от прилива крови, мощное тело напряглось, в глазах горело голубое пламя. Коротко остриженные черные волосы торчали во все стороны, обнаженная грудь вздымалась. Председатель правления выглядел как настоящий дикарь. Затем он наклонился и протянул руку, но Джулия отползла в сторону, будто ей предложили змею.
— Не прикасайтесь ко мне! — выкрикнула она.
Настала томительная пауза.
— Немного поздновато, не правда ли, Джулия?
Доминик не отрывал жадного взгляда от ее обнаженных грудей. Девушка вспыхнула и дрожащими руками опустила тенниску, пытаясь не замечать, как тонкая ткань обтягивает набухшие соски.
— Никогда не поздно сказать «нет», — враждебно ответила она.
— Это неправда, — вкрадчиво сказал Доминик. — Есть некий предел, после которого ни для мужчины, ни для женщины возврата не может быть… и мы чуть не достигли его. — Он вновь предложил ей руку. — Вставайте.
Джулия боялась, что не сможет устоять против его прикосновения, поэтому сначала встала на колени, а потом сама с трудом поднялась на дрожащие ноги. Бреттон медленно встал с кровати, не делая попытки застегнуть рубашку. Гладкая оливковая кожа на груди была испещрена красными пятнами, и Джулия пришла в ужас, поняв, что это следы ее зубов, оставленные в приступе неистового возбуждения. Были видны и царапины от ногтей — на плече и на руке. Девушка вспомнила его стоны и со стыдом подумала, что посмела причинить ему боль.
Испуганная силой собственного раскаяния, Джулия лаконично сказала:
— Я думаю, вам лучше уйти… — повернулась, неверной походкой прошла в гостиную, достала из шкафа пиджак и протянула ему.
— Почему? Разве я оскорбил вас? — пробормотал Бреттон, на лету ловко подхватывая выроненный из ее еще неверных рук пиджак. Не в силах смотреть на его обнаженную, исполосованную ею грудь, девушка отвела взгляд. Доминик опустил глаза и огорченно потрогал одну из красных отметин, чуть ниже глянцевого коричневого соска. — Все произошло слишком быстро? Я должен был предупредить вас, что склонен к дикарству в любви — возможно, потому, что в остальной жизни слишком цивилизован. — С довольным видом Бреттон погладил себя по груди. — А вы каким-то образом умудряетесь усугубить это, лишая меня последних крох выдержки и самообладания. Девушка напряглась, пытаясь одолеть свой страх. Она не хотела отвечать за чужие чувства, не умея справиться со своими собственными…
— Вы же не доверяете мне. Презираете. Еще бы: ведь я блондинка! — Джулия сказала это таким напыщенным тоном, словно объявила себя невестой самого Сатаны.
— Это я заметил, — сухо сказал Доминик.
— А как же! — Девушка хваталась за соломинку, пытаясь объяснить ситуацию. — Может, в этом все дело… может, во всем виноват цвет моих волос. Мы говорили о вашем разочаровании в крашеных блондинках и вспомнили… а потом увидели… эти картинки в книге, и… ну… может, вы еще не совсем излечились от вашей… ух… роковой слабости… — неловко закончила она.
Понимая, что ее доводы звучат беспомощно, Джулия тревожно следила за тем, как одной рукой Доминик застегивает рубашку. Не торопясь он застегнул все пуговицы, засунул полы рубашки в брюки и наконец сказал:
— Интересная теория… Однако она нисколько не объясняет ваше поведение. При каждом моем прикосновении вы таяли как воск… и были моей каждую секунду… до тех пор пока не взялись за ум.
— Все совсем не так…
— Бросьте. Я присутствовал при этом и знаю не только, что случилось, но и почему, — сказал Бреттон, поднимая свой «кейс» и направляясь к двери. — Посмотрите правде в глаза, Джулия, вы не были и никогда не будете способны на настоящий риск. Ходить над пропастью у вас не хватит характера. Вы всегда будете искать причину отойти подальше от края и сохранить здравый смысл. Вы были идеальной секретаршей и останетесь ею навсегда. Кроме того, вы так торопитесь убежать от действительности, что не удосуживаетесь оглянуться по сторонам и понять: то, чего вы так боитесь, на самом деле просто химера…
— Ни от чего я не убегаю! — сердито крикнула Джулия, идя следом за Домиником.
Уже взявшись за дверную ручку, Доминик слегка помедлил.
— Нет? Давайте проверим. Идет? Я предлагаю отменить завтрашнее свидание с Билли и пообедать со мной.
— Его зовут не Билли, а Энтони, — надменно возразила она. — И если вы думаете, что можете обвести меня вокруг пальца с помощью подобной детской хитрости, то сильно ошибаетесь.
Как же получилось, что на следующий день вместо любовного свидания с Энтони Джулия обедала при свечах в доме своего шефа, ела с большим аппетитом бараньи котлеты и спокойно беседовала с Домиником и его благонравной дочкой?
Правда, Джулия была не слишком уверена в себе; она знала, что Доминик может в любой момент вогнать своего противника в краску. А помериться силами с задиристым боссом ей ох как хотелось.
Например, сегодня вечером, когда Джулия приехала в производящий весьма внушительное впечатление дом председателя правления, готовая ринуться в бой и специально для этой цели одетая в строгое черное платье, прикрывавшее девушку с шеи до пят и особо подчеркивавшее ее умопомрачительно белые волосы, Доминик испортил весь эффект ее появления, выслав навстречу гостье Кристину, с удовольствием игравшую роль хозяйки при отце.
Именно Кристина показала своей начальнице прекрасный старый дом с высокими лепными потолками и чудесными комнатами, наполненными красивыми антикварными вещами; именно Крис предложила ей выпить перед обедом и начала светскую беседу, которая позволила перебросить мост через пропасть, на первых порах разделявшую непривычно робкую Джулию и сдержанную маленькую хозяйку роскошного дома.
Намерение Джулии вести себя вызывающе и заставить Доминика пожалеть о своем приглашении бесследно исчезло, когда она поняла, что это Кристина организовала романтическую сервировку стола в великолепной гостиной и даже помогла готовить еду и вообще очень ответственно отнеслась к своим светским обязанностям.
