Его лицо было все еще холодным, но губы были теплыми.
Сара немного откинулась назад.
– Лайам, я... я должна тебя кое о чем спросить.
Он поднял пакет с покупками.
– Я принес ужин. Я рано ушел из колледжа и заглянул в китайский ресторанчик.
Он глубоко вздохнул.
– М-м-м! Ну чем не чудесный запах? Я взял двойную порцию овощных клецек. Твоих любимых.
Лайам придвинулся ближе и снова поцеловал жену.
– Давай проведем романтический вечер, Сара! Позволь мне загладить свою вину! Я хочу, чтобы ты забыла о том, что было утром!
Сердце Сары забилось сильнее. Его улыбка всегда так действовала на нее. Т4 его карие глаза, нежные и сердечные, светившиеся такой любовью и восхищением.
Но она все еще держала в руке фотографию.
Сара положила цветы. И подняла снимок.
– Лайам, я нашла вот это, – запинаясь проговорила она.
Голос ее дрожал, несмотря на все усилия говорить тихо и спокойно.
Он, прищурясь, посмотрел на фотографию. Опустил на пол пакет с китайскими блюдами.
– Что это?
– Я нашла это в коробке. В ящике твоего стола. Я искала билеты на самолет. И подумала, что они могут быть в коробке. Но вместо них я нашла эту фотографию.
Темные брови Лайама нахмурились. Он взял у нее из рук снимок и поднес его ближе к лицу. Внимательно рассмотрел, переводя глаза из стороны в сторону, словно читая.
– Кто это?
– Это Кристин, – с трудом выговорила Сара. – Прочти на обороте. Это Кристин. Та женщина, что звонила мне вчера. Ты сказал мне, что не знаешь никого с таким именем. Но вот она, Кристин.
Муж продолжал смотреть на фотографию. Перевернул ее. Прочел надпись на обороте. Снова перевернул. Поднял глаза на Сару.
– Я никогда ее не видел.
– Лайам...
– Где ты ее нашла? В коробке? В какой коробке?
Сара повернулась и провела его к письменному столу. Доски пола заскрипели под ее ногами. Раньше она не замечала, что пол скрипит, но сейчас, когда она шла по комнате, каждый звук казался ей преувеличенно громким. Даже звук ее собственных шагов был громче обычного, хотя она была в одних чулках. Громким казалось и собственное дыхание, каждый вдох и выдох. Настольная лампа казалась яркой, как прожектор. Коробка стояла посреди стола, там, где она ее оставила. Крышка лежала рядом. Ящик был все еще открыт.
– Вот! – Сара указала мужу на коробку.
Лайам, все еще хмуря брови, прищурился, немного смущенно взял коробку и быстро перебрал фотографии.
Через минуту он поставил коробку на стол и поднял глаза на жену.
– Это не мои фотографии.
– Что?
– Это не моя коробка. Она принадлежит Маргарет. Это старые фотографии Маргарет.
– Да? – голос Сары был высоким, почти пронзительным.
Она прижала руку к груди, словно могла умерить сердцебиение.
Правду ли он говорит? Правду?
Лайам снова посмотрел на фотографию Кристин и бросил ее в коробку.
– Рабочие, которые помогали нам переезжать, поставили эту коробку не в тот письменный стол. Я не знаю Кристин. Ее лицо мне незнакомо. Должно быть, это подруга Маргарет. Мы можем спросить ее об этом позже.
Сара тяжело вздохнула.
– Ох, Лайам, извини. Увидев эту фотографию, я просто...
Он закрыл ей рот поцелуем. Сначала он поцеловал ее легонько, потом с чувством. Закончив целовать, откинулся назад и улыбнулся.
– Мне нравится, что у меня ревнивая жена.
– Нет, я была неправа, – запинаясь, проговорила Сара. – Мне не следовало делать поспешных выводов.
– Мне особенно приятно иметь жену, которая ревнует к старым поблекшим фотографиям! – продолжал Лайам, крепко держа ее в объятиях. – Мне очень повезло. Очень!
– Это мне повезло, – прошептала Сара.
Он снова наклонился, чтобы ее поцеловать. Взгляд Сары упал на фотографию молодой женщины с застенчивой улыбкой. Правду ли он говорит?
Ну, конечно, правду.
После ужина Лайам отвел жену наверх, в спальню.
– Сегодня особенный вечер, – нежно прошептал он.
Его теплое дыхание щекотало ей ухо. По коже побежали мурашки.
Сара хотела включить свет, но он помешал ей, ласково убрав ее руку.
– Сегодня никакого света!
И снова шепот. Его губы терлись о ее щеку, его руки спустились вниз по ее спине. Он начал ласково, очень ласково целовать жену. А его руки проскользнули под ее свитер. Они были теплые. Теплые и нежные.
Лайам снял с нее свитер. Снова поцеловал, легонько коснувшись языком ее языка. Его теплые руки ласкали ее тело. Он тихонько застонал от наслаждения.
– Раздевайся! Я сейчас вернусь!
Лайам растворился во тьме. Из окна в комнату лился синий свет. На ковре он был бледно-голубым. Казалось, Сара стоит в воздухе. Парит в небе.
У нее было такое ощущение, словно она плывет. Ее тело все еще дрожало от его прикосновений. Раздеваясь, молодая женщина чувствовала вкус его губ. Она бросила одежду на ковер и проскользнула под одеяло.
Лайам, я хочу тебя! Лайам, куда ты ушел? Я так хочу тебя!
Минуту спустя он появился, освещенный желтым пламенем свечи. Сара видела, что он улыбается. Видела, как взволнованно сверкают его глаза.
Лайам нес перед собой длинную белую свечу. Когда он поставил ее на туалетный столик, Сара обратила внимание, что в другой руке он держит небольшую коробку. Он поставил коробку рядом со свечой.
И повернулся к Саре. В мерцающем свете свечи Лайам казался особенно красивым. Темные глаза во все лицо. Темные тени. Очень красив. Я хочу тебя, хочу сейчас, Лайам! Пожалуйста, ляг рядом.
– Я обещал тебе особенный вечер, – сказал он тихим голосом, который был чуть громче шепота.
Лайам говорил быстро и взволнованно, глаза его сверкали в свете мерцающего пламени.
– Совершенно особенный вечер, моя прекрасная Сара!
Он взял коробку и держал ее обеими руками.
– Я знаю, что ты, моя дорогая, не живешь в мире магии и суеверий, как я. Но есть одна древняя ирландская церемония, которую новобрачные выполняли поколение за поколением.
Сара приподнялась и прислонилась спиной к изголовью кровати, натянув одеяло до подбородка. «Что он собирается делать?» – неожиданно встревожившись, подумала она. Ей хотелось сказать: «Лайам, положи коробку и просто иди в постель».
Ей хотелось знать, как бы он прореагировал на подобные слова.
Но он выглядит таким серьезным, таким взволнованным! Молодая женщина поняла, что подобное заявление может его обидеть. Не станет она его обижать. Сара решила, что муж гораздо романтичнее ее самой.
