Ночью играет оркестр на Амуре,Снова прожектор лучист и далек.Все мы живем ожиданием бури,Правда и верность — победы залог. Будь благодарен за эту заботу,За то, что всегда у наших застав Стоит истребитель, готовый к взлету, Крылья короткие распластав.1938
ЛЕБЕДЕНОК
Ночные прожекторы видели Заката багровую ленту.Построившись в ряд, истребители Дремали под мокрым брезентом. Усталость пришла после ужина,И каждому разное снится.Но летчики были разбужены:Кричала какая-то птица.Так жалобно, призывающе,И кажется — рядышком, близко.Уснуть невозможно, товарищи,От этого детского писка.Со спичками вышли на выручку,Ворча и ругаясь спросонок.Расправив подбитое крылышко,Лежал на траве лебеденок. Нежданного полуночника В палатку внеся осторожно,С ладоней бензиновых летчики Кормили ватрушкой творожной. Механик лекарства притаскивал, Радист уносил их обратно;Пригрели они его ласково,Как будто больного собрата.Поспал лебеденок, оправился...И утром, туманным и серым,Он к югу за стаей отправился,А мы улетели на север.1938
ОГНИ ВЛАДИВОСТОКА
Весь мир бурливым следом опоясан... Вот Русский остров. Вот Владивосток. Знакомый берег все еще неясен,Вдали мерцает первый огонек.Своей земли не видели полгода,Волна листала книгу дальних стран. Еще бушует зимней непогодой Великий, или Тихий, океан. Стоит звезда высоко-превысоко, На старых сопках синие снега. Холмы Владивостока, Огни Владивостока, Родные берега.Наполнен город песенкою детской,Ее мотив я слышал так давно.Моряк танцует в клубе на Посьетской, С друзьями пьет испанское вино.Военный марш играют музыканты,И дарит боцман девушке значок,Ему врученный в дальнем Аликанте, — Серебряный холодный кулачок. Кружится, вьется золотистый локон, Как эта встреча сердцу дорога. Холмы Владивостока, Огни Владивостока, Родные берега.А все-таки печальны эти танцы! Сменяет их взволнованный рассказ, Как бьются за Республику испанцы, Как ждут и жаждут помощи от нас. Приморский ветер обдувает ванты, Торопятся на судно моряки,И, словно кулачок из Аликанте, Сжимают и вздымают кулаки.
