Полынь: Стихотворения и поэмы

Спит племя, тесно сгрудившись в пещере.
Детенышей преследует кошмар:
Вот саблезубый тигр ползет, ощерясь,
Вот на дыбы встает ихтиозавр.
Мужчины дико вскрикивают что-то —
Приснилась им на мамонта охота.
Спят женщины. Их не тревожат сны,
Под низким лбом не движутся извилины.
Клыками человечьими распилены
В углу, горой, звериные мослы.
В пещере дымно, а снаружи ветер,
Студеный дождик переходит в снег.
Спят наши предки. Первобытный век,
Ссутулившись, шагает по планете.
Спят предки. Только одному не спится,
Лежит с закушенным сухим листом.
Все ниже, ниже огненные птицы
Взлетают и кружатся над костром.
Что Человек в тиши пещеры слышит?
Что видит Человек в кромешной тьме?..
Сын века он. Вот только лоб повыше,
Да взгляд предупреждает об уме.
Ему удачи на охоте нет:
То отвлекут его вниманье тени,
То привлечет вниманье лунный свет,
То околдует красота оленя.
Его собратья упрекают в лени —
Им дела нет, что в мир пришел Поэт…

ПРОМЕТЕЕВ ОГОНЬ

Приказав, чтоб за служенье людям
Прометея истязал орел.
Пьют нектар и пляшут злые судьи
На Олимпе древний рок-н-ролл…

Только рано расплясались боги,
Как бы им не обломали ноги —
Ведь огонь, что Прометей зажег,
Не погасит даже главный бог!

Многое узнают, леденея,
Боги и богини за века,
Их пронзит крамола Галилея
И копье фракийца Спартака.

А считалось — кто бессмертных тронет,
Если каждый смертный что свеча?..
Но заставил их дрожать на троне
Чуть картавый голос Ильича!

Служат людям Прометея внуки,
Пусть Олимп неправеден и лют,
И пускай их тюрьмы ждут и муки,
Пусть орлы наемные клюют,

Пусть грозит с нахмуренных небес
Сам Зевес, неправедный Зевес,—
Над огнем, что Прометей зажег.
Никакой уже не властен бог.

ПЕРВЫЙ ЛЕТЧИК

За ним бежали, угрожали, ржали:
«Вяжи его, антихриста, вожжами!..»

Наверх! По лестнице церковной, ветхой,
Через четыре прыгая ступеньки.
Вот колокольня. Опалило ветром.
Внизу — игрушечные деревеньки.
Крестились бабы. Малыши визжали.
А крылья за спиной его дрожали —
Чудные, с перепонками из кожи.
Одно мгновенье, с нетопырем схожий,
Помедлил он над пропастью, над веком,
И вниз — не ангелом, не чертом:
Человеком…

Рязанский мужичонка неученый,
Икар в лаптях, эпохой обреченный!