IКогда о гибели ребенкаВдруг дикторский поведал глас,Казалось, будто «похоронка»С полей войны догнала нас.По небосводу в черных тучах,Под взглядом злых и добрых глаз,Саманта, звездочкой падучейТы над планетой пронеслась.Умна, прелестна, необычна.Душой и обликом светла.Такой, наверно, Беатриче,Такой Джульетта быть могла.Но не о юношах влюбленныхГоловка грезила твоя —Ты размышляла о законахИ беззаконьях бытия.От взрывов вздрагивали звездыИ лазерный метался меч.Саманта верила — не поздноЗемную колыбель сберечь.Все выше ненависти башня.Непонимания стена.Но мы союзников вчерашнихНе забываем имена!2Плачет мрамор, нахмурилось небо…Здесь, Саманта, во время войныБились асы «Нормандия — Неман» —Дон-Кихоты союзной страны.Не сиделось тем рыцарям дома —А могли отсидеться вполне…Спят комэска, ведущий, ведомыйИ Нормандию видят во сне.Обелиски застыли сурово,Охраняя усталых солдат.Стиснув пальцы, французские вдовыРядом с русскими молча стоят.3Нет, ничего забыть мы не смогли!Саманта, вижу, лишь глаза прикрою,С оружьем и продуктами конвои —Они из Англии и Штатов шли.Дымились раненые корабли,Дышали копотью пороховою.Лишь фронтовик, обстрелянный солдат,Лишь человек, войною обожженный.Мог до конца понять, как через ад —Торпедный ад — к нам пробивались «джоны».«Иваны», «фрицы», «джоны»— на войнеСолдаты так друг друга «величали».К одним вскипала ненависть в огне,С другими обнимались на причале.И в самый горький — первый год войны,И кровью истекая в сорок третьем,Мы знали — выдюжим! Но даже детиПро фронт второй тогда видали сны.Ну, а пока с восторгом кораблиВстречали мы, что к нам пробились с боем.
