Я согласился. Анна, выслушав меня, сказала:
– Не нравится мне это поручение. Хорошие деньги просто так не платят.
– Но у нас нет выбора.
– Нет. Поэтому завтра же отправляемся в Эквадор.
– Не отправляемся, а отправляюсь. Ты, если хочешь, можешь подождать меня здесь.
– Ты опять?
У нас началась словесная перестрелка, и я начал уже было опасаться, что мы крепко поругаемся, как Анна неожиданно уступила, села на койку и махнула рукой.
– Уболтал. Поезжай один. Но имей в виду: без тебя я в Ла-Пас не поеду.
За час до отъезда я снова встретился со своим новым знакомым. Тот без лишних пояснений протянул мне аккуратно завернутый в плотную бумагу, перевязанный бечевкой и упакованный в полиэтилен пакет. Я взвесил его в руке, покрутил, подбросил и сказал по-испански фразу, которую учил вчера весь вечер:
– Хорошо, я сделаю все, как надо. Но что это?
Перуанец дымил сигарой и распространял вокруг себя запах одеколона.
– Документы, – ответил он. Это слово я понял и без переводчика Мигеля.
Я благополучно доехал до столицы Эквадора города Кито, почти сутки изнемогая от духоты в автобусе и изучая испанский разговорник, встретился с человеком по имени Валентино, которому должен был отдать пакет.
– Отлично! – сказал Валентино, похлопав меня по плечу. – Завтра собирайся ехать в Колумбию. Отвезешь кое-что.
Мои познания в испанском расширялись поминутно. Я начинал понимать, что мне говорили.
Валентино проводил меня до границы Эквадора с Колумбией. Там еще раз успокоил: перейти ее несложно. Главное – держать себя уверенно.
В приграничной зоне я познакомился со смуглой симпатичной девушкой, в глазах которой безошибочно угадывалось намерение перебраться в Колумбию. Красотке явно не хватало компаньона, и русский чудак в старой военной форме, который смешно коверкал испанские слова и не пытался, в отличие от местных водителей, сразу стащить с нее джинсы, вполне ей подошел. Вместе с ней я и перешел границу. Сделать это оказалось и в самом деле совсем просто. Шагая все время по хорошо утрамбованной тропинке, миновав какую-то деревушку, мы через несколько часов добрались до колумбийского города Паста. Там мы и расстались, хотя молодая мигрантка надеялась на развитие отношений. Но я был озабочен только тем, как быстрее выполнить поручение и заработать деньги. И еще меня удерживало от любовных приключений воспоминания об Анне. Кажется, я скучал по ней.
Я довольно быстро разыскал того, кому надо было вручить сверток. Все повторилось, как и в Кито. Меня похлопали по плечу, взамен свертка дали новый пакет и отвезли назад, к границе с Эквадором. Я не очень понимал смысл всех этих манипуляций, но раз за них обещали заплатить, то добросовестно работал, не очень-то задумываясь над тем, что перевожу из одной страны в другую.
На границе все пассажиры автобуса проходили досмотр личных вещей. Полицейские довольно тщательно обыскали объемный багаж двух метисов, проверили содержимое чемоданов группы негров, едва ли не раздели какую-то эмоциональную дамочку. Я был спокоен, я ждал своей очереди и был готов предъявить к досмотру сумку, в которой лежали кусок мыла, банка консервов, туристский нож да пакет для Валентино. Но полицейские, мельком взглянув на меня, прошли дальше.
Этот Валентино был деловым парнем. Как только я вручил ему пакет из Колумбии, тот сразу закрылся в комнате и вскоре вынес оттуда небольшую стопку купюр.
– Вот, как договаривались, – сказал он, вручая мне деньги. – Пятьсот долларов за работу, а это – за автобус… Сейчас отдыхай – душ, бассейн, а вечером я приглашаю тебя в ресторан.
Я давно так вкусно не ел и сначала не замечал ни бронзовых полуобнаженных танцовщиц на сцене, ни лоснящихся от пота усатых лиц своих новых знакомых, которых также пригласил в ресторан щедрый Валентино, и с аппетитом налегал на мясо и овощи. В задымленном воздухе витала испанская и английская речь, хлопали пробки от шампанского, сновали между столиками виртуозные официанты.
– Ты хороший работник, – говорил Валентино, тщательно проговаривая слова, чтобы я мог его правильно понять. – Тебя всюду принимают за американца. Потому у полиции ты не вызываешь подозрений… А нас, попади мы в их лапы, они обыщут с ног до головы… Работай с нами, – продолжал он, – и мы будем тебе хорошо платить. Ты купишь себе автомобиль, и у тебя будет много красивых девчонок.
– А что я должен буду делать?
Валентино пожал плечами и развел руки в стороны:
– То, что уже делал, – перевозить в Колумбию и обратно посылки. Все очень просто, дорогой Кирилл!
Приятели Валентино дружно рассмеялись. Я сделал вид, что мне тоже смешно. Бокал терпкого красного вина легким хмелем вскружил голову. Мне было жарко. Пот тонкой струйкой стекал по ложбинке между лопаток. Я снова пригубил бокал – на языке висела фраза, которую я давно готовился сказать. Собственно, ничего страшного. Они либо ничего не поймут, либо попросту убьют меня.
– Но Августино обещал мне больше, – наконец сказал я, цепляя вилкой кусок мяса и заталкивая его в рот.
– Какой Августино? – спросил один из дружков Валентино.
Я медленно жевал мясо, размахивая в такт челюсти вилкой. Над столом повисла тишина. Я чувствовал, как мужчины уставились на меня. Пусть подождут, ведь не обязан же я давиться?
Я запил глотком вина, вытер губы салфеткой и кинул ее на тарелку.
– Августино Карлос.
– А что он тебе обещал? – спросил Валентино.
– Свою дочь мне в жены. Валери.
За столом рассмеялись. Напряжение спало. Мой ангел-хранитель вывел меня на правильный путь.
– А где ты встречался с Августино? – спросил Валентино, подливая мне в бокал вина и кладя руку на плечо.
– Месяц назад я видел его в Пукальпе. А потом он куда-то пропал. Ни его, ни Валери.
– Да, – кивнул Валентино. – Это правда. Сейчас он в Боливии, на своем участке.
– А где это – на участке? Ты знаешь точно, где это?
Валентино усмехнулся, склонился над моим ухом и зашептал:
– В сельве, где много золота… Ну ты пей, пей, а потом еще расскажешь сказку, как Августино хотел женить тебя на Валери.
Я продолжал есть, чувствуя на плечах тяжесть руки. Бронзовая танцовщица спорхнула со сцены, пошла, раскачивая лоснящимися, как у лошади, бедрами, в проходе между столиков и неожиданно водрузилась на колени одному из приятелей Валентино. Я почувствовал запах ее духов. Танцовщица смотрела на меня, улыбалась, потом сложила губки клубничкой, словно целовала воздух.
Я угостил ее сигаретой и предложил бокал вина. Самое умное, что я могу сделать, подумал я, это как можно быстрей, как можно тише и незаметнее убежать отсюда.
Танцовщица оказалась на моих коленях. Я почувствовал тяжесть сильного мускулистого тела, запах пота, скользкую и гладкую кожу ее руки.
– Как тебя зовут? – спросила она. – Ты – янки?
– Нет, он из России, – ответил за меня Валентино. – Но ты не знаешь такой страны. Иди, девочка, иди. У этого парня уже есть невеста… Я правильно говорю? – спросил он меня.
Я кивнул. В ушах все еще стоял громкий шепот Валентино. Боливия, Боливия. Круг замкнулся. Эти изнурительные поездки по Южной Америке оказались бессмысленными. Августино в Боливии, в сельве, на своем участке. Может быть, это даже недалеко от Ла-Паса.
Я поднял тост за удачу и любовь. Поскучневшая танцовщица вернулась на сцену, оставив мне свой окурок, выпачканный в губной помаде, который я тотчас раздавил ногой. Валентино, подмигнув мне, словно напоминая о том, что ему известно о моей тайне, крепко чокнулся со мной, пролив на стол немного вина.
