Вскоре к столу Оуэна подошла женщина — ее звали Элиза, больше Стерлинг ничего про нее не знал. Скуластое худое лицо, обесцвеченные волосы, чересчур внимательный взгляд. Оуэн расцеловал ее в обе щеки, и они начали о чем-то разговаривать, их голоса были слишком тихими, а музыка — громкой, так что Стерлинг не мог ничего разобрать. Он не то чтобы отключился — Оуэну могло что-нибудь понадобиться, и он должен быть готов, — но ощущение было очень похоже на погружение в транс. Когда он опускался на колени — тело словно само принимало правильную позу, — с ним такое нередко бывало, и только прикосновение Оуэна приводило его в себя.
Пальцы Оуэна погладили его по лицу, заставляя поднять голову и посмотреть ему в глаза.
— Красивый, — прокомментировала Элиза, в голосе ее звучал легкий акцент — наверное, французский. Стерлинг не мог сказать наверняка. Он никогда не был заграницей. Отец как-то заявил, что и Штаты для него достаточно хороши. — Хотя не совсем твой тип.
— Мой, — ответил Оуэн, потрепав Стерлинга по щеке. — И что касается моего типа… кое-кто, чье мнение я очень ценю, говорит, что он то, что мне нужно.
— И кто же это? — спросила она.
Стерлинг рискнул мельком взглянуть на нее и решил, что на самом деле она не злится, хоть и пытается хмуриться. Ее глаза явно весело поблескивают.
— Майкл.
— А! Ну да, уж кому знать, как не ему. — Элиза кивнула, и Стерлинг почувствовал, как губы словно сами по себе недовольно надуваются.
Он слишком часто слышал про Майкла и чертовски ревновал. Он знал, что отношения с Майклом у Оуэна были самыми серьезными и продолжительными, что они расстались по обоюдному согласию, и что Майкл переехал в Новую Зеландию или, может, Австралию — куда-то очень далеко, и только это примиряло Стерлинга с существованием этого Майкла.
— И все же… тебе всегда нравились сабы попроще, — протянула Элиза. — А этот совсем не кажется мне простым. Новичок, ведь так?
— Да, — сказал Оуэн. — Девственник.
Было трудно держать себя в руках, когда Оуэн выдавал такую интимную информацию, потому что формально Стерлинг не был девственником ни в одном из смыслов этого слова. И все же он продолжал смотреть в пол и прислушиваться к разговору — пусть он и не может принять в нем участие, но следить за ходом никто не запрещает.
— Может, выведешь его на сцену, чтобы все могли оценить его по достоинству? — спросила Элиза, и Стерлинг тут же взволнованно поднял голову, умоляюще посмотрев на Оуэна.
— Нет, — уверенно отрезал Оуэн. — Еще слишком рано.
— Я могу, — не менее уверенно возразил Стерлинг, хотя он и не имел права говорить без разрешения.
— Ты только что доказал, что не готов, — холодно произнес Оуэн, и в его взгляде вспыхнуло раздражение. Этот огонек подсказал Стерлингу, что он только что потерял те немногие привилегии, которыми наградил его Оуэн, наверное, просто для того чтобы было что забирать, когда Стерлинг не слушался.
— Или что заслуживает наказания, — заметила Элиза. Стерлинг не знал, чувствовать ему себя благодарным или возмущаться из-за явного удовольствия, которое вызывала у нее мысль о том, что его накажут прилюдно. — Я бы очень хотела посмотреть, как ты учишь своего мальчика хорошим манерам.
— Не сегодня, Элиза, — сказал Оуэн с твердостью, которая была так хорошо знакома Стерлингу.
Он вздохнул чуть тяжелее, чем следовало, и Оуэн рассерженно поглядел на него — ну ладно, наверное, не стоило выражать свое раздражение так явно.
— Иди, — сказал ему Оуэн.
У Стерлинга сжалось сердце.
— Что? Эмм, то есть… простите?
— Иди, — повторил Оуэн, махнув рукой в сторону танцпола, где сейчас был Алекс, за которым с явным удовольствием наблюдал его Дом. — Иди поговори с другом, поздоровайся со знакомыми. Просто уйди. — Прежде чем Стерлинг поднялся, Оуэн сжал его плечо, ненадолго, но довольно сильно, предупреждая и одновременно обещая будущее наказание. — Возвращайся, когда сможешь нормально себя вести.
Хотя ему и хотелось возразить, заявить, что он
— Да, Оуэн, — и поднялся на ноги.
Уже уходя, расстроенный не из-за того, что его несправедливо прогнали — он знал, что облажался, — а потому что Оуэн очевидно считал, что он
— Оуэн? Ты всегда был так консервативен,
Стерлинг не знал, можно ли ему танцевать с Алексом или говорить с ним без разрешения его Дома — боже, как его там зовут? Кирк, точно, — поэтому просто стоял у края танцпола, пока Алекс не перехватил его взгляд и не прошептал беззвучно «привет». К этому тоже было трудно привыкнуть — разному уровню контроля со стороны Домов у всех членов клуба. От некоторых Стерлинга бросало в дрожь, потому что они обращались со своими сабами как с грязью под ногами; другие были, наоборот, слишком снисходительны. Для него они как крошка медвежонок со Златовлаской, Оуэн был абсолютно прав.
Когда песня закончилась, Алекс направился к столу Кирка и сел на колени у его ног. Стерлинг в ожидании замер, и мгновение спустя Кирк кивнул, Алекс снова встал, улыбнулся и подошел к нему.
— Привет, как дела? — спросил он.
Стерлинг пожал плечами.
— Нормально.
— Звучит убедительно. Хочешь воды?
Он покачал головой.
— Оуэн не разрешал. Он отослал меня, чтобы я поговорил с тобой — я действовал ему на нервы. — Ладно, может, он и преувеличил, но не слишком.
Алекс обеспокоенно посмотрел на него.
— Что ты натворил?
— Возразил ему. — Стерлинг не собирался углубляться в детали, но Алекс ждал, поэтому он вздохнул и добавил: — Я сказал, что готов к сцене на публике. Он не согласился.
— Ну, он за тобой следит и вовсе не кажется таким уж рассерженным. Скорее он выглядит так, словно думает, что ты самое прекрасное, что он когда-либо видел.
Каким-то образом Стерлингу удалось удержаться и не повернуться, чтобы посмотреть на Оуэна, хотя ему бы очень хотелось увидеть это выражение на его лице. Особенно сейчас, когда он не мог думать ни о чем, кроме осуждения в его голосе.
— А как у тебя дела?
— Отлично, — сказал Алекс и энергично закивал. — Я очень нравлюсь Кирку. Он говорит, что я лучший из всех, с кем он играл.
Стерлинг постарался не показать своих сомнений, потому что Алексу совсем ни к чему это видеть. Он не смог бы объяснить,
— Здорово. Рад, что мы оба нашли себе кого-то. — Стерлинг огляделся. — Помнишь тот вечер, когда ты привел меня сюда? Все это походило на бред. То есть я хотел этого, боже, очень хотел, но, казалось, мне здесь не место.
— Но теперь все по-другому, да?
— Да, Оуэн… — Стерлинг замолк на полуслове. — Эмм, Кирк смотрит сюда. Наверное, хочет, чтобы ты… — Кирк поманил Алекса рукой, и тот с виноватой гримасой отошел от Стерлинга и направился обратно к столику. Кирк перехватил взгляд Стерлинга и, едва заметно улыбнувшись, позвал и его.
Оуэн не приказывал ему говорить только с Алексом, а обычно он был очень конкретен. В любом случае, он саб в БДСМ-клубе — ведь вряд ли у него возникнут проблемы из-за разговора с другим Домом,
