Как мне рассказывали позже, особую его ненависть вызвал шкипер, отдавший приказ о его обстреле стрелами из луков и арбалетов. В этом бою шкипер совершил несколько глупостей, продемонстрировав свою полную некомпетентность в тактике ведения боевых действий. Это по его приказу 'Весенняя Ласточка' была развернута бортом к магу, тем самым позволив ему возможность, словно в тире, выбивать один за другим матросов экипажа биремы. Шкипер мог бы через ошейник приказать рабам- гребцам вывести бирему из-под этого смертельного обстрела, но почему-то не сделал этого, когда стало понятно, что бирема попала в ловушку. Поэтому особую изуверскую изобретательность маг проявил в отношении этого шкипера, он гонял его по всем углам палубы, а затем заставил его подняться на нижнюю рею мачты, привязать себя за ноги к рее и броситься вниз головой. Уже в этом положении, повиснув вниз головой, шкипер мог наблюдать за безобразиями, творимыми с его матросами этим безумным магом. К тому времени. Когда сознание вернулось ко мне, большая часть матросов экипажа биремы уже выбыла из строя и некому было сопротивляться магу.
На берегу снова появились люди и две шлюпки, люди выталкивали их на глубокую воду и загружались в шлюпки по восемь человек в каждую. Готовился десант для захвата 'Весенней Ласточки'. Дело оставалось всего лишь за малым, нужно было довести шлюпки до биремы, взобраться на борт и спустить фраг биремы.
А маг не мог остановить и терпеливо ожидать результат десантирования своих людей на борт биремы, он выискивал очередную жертву и начинал игру с ней не на жизнь, а на смерть, словно игру кошки с мышкой, которая уже попала кошке в лапы. К своему великому ужасу, в очередной жертве мага я узнал своего знакомого судового доктора, который много лет уже не видел и которому симпатизировал а то, что в свое время тот помогал мне переносить страдание от полученной в результате порки раны на спине. Доктор, быстро догадался, что на этот выбор мага пал на него и именно он стал кандидатом на смерть от рук этого мага. Он попытался упрятаться за фальшбортом и в других местах биремы, но маг вновь и вновь находил и расшвыривал кругом него файерболы, стараясь не убить сразу доктора, а легко его ранить, чтобы продлить себе удовольствие. Но доктор не позволил этому изуверу рода человеческого долго издеваться на собой, он прекратил метаться по палубе и у мачты встал, сложил руки на груди и стал смотреть, ожидая своей смерти. Но магу не нужен был такой герой и его смерть в данную минуту, ему очень хотелось продолжить игру в кошки-мышки и видеть доктора испуганно мечущимся в поисках спасения.
Шлюпки с десантом отвалили от берега и уже прошли половину расстояния до биремы. Рабы- гребцы не участвовали в бою и не принимались во внимание обеими сражающимися сторонами.
А маг делал все, что магией заставить доктора встать на колени и громко молить о пощаде, душегуб считал себя вершителем человеческой судьбы, определяя, кому и какой смертью умереть. К тому же магу очень хотелось насладиться этим моментом своей власти над жизнью и смертью человека, который, по его мнению, был никем или ничем в этом мире. Одна только мысль о том, что этот человек хочет предстать пред его карающей рукой несломленным человеком коробила и сводила с ума мага на берегу. Он стоял и неторопливо, ему было некуда торопиться, перебирал в памяти известные ему способы магического умерщвления этих людишек, чтобы унизить и поставить на колени этого дрянного человечишку со скрещенными на груди руками. Но это что-то 'новенькое' не шло ему в голову и он уж совсем отчаялся, когда вдруг всплыла одна мысль, ужаснувшая его самого.
Но эта мысль ему понравилась, он ухватился за нее и стал продумывать свои действия и какие заклинания следует применить для ее осуществления на практике. По своей натуре этот маг был душегубом-губителем, получал настоящее удовольствие в процессе подготовки к убийству низшего существа и осуществления самого убийства. В этот момент его мысли разлетались по всему берегу моря и были открыты для всех желающих.
Эта идея, возникшая в голове мага-душегуба, была услышана мною и напугала меня до смерти. Я несколько раз видел судового доктора 'Весенней Ласточки', который несколько раз посещал меня, помогая залечивать рану, но я мог сказать, что хорошо знал этого человека. Но в тоже время мне совершенно не хотелось, чтобы маг разъединил плоть и душа этого человека. Его душу маг собирался забросить в ад на вечные мучения, а плоть оставить на земле, сделав человека 'божьим одуванчиком', неспособного присматривать за самим собой. Что можно было бы сравнить с продленной на несколько лет агонией мучений судового врача. В этот момент внезапно сработала морская баллиста биремы и краем глаза я успел заметить, как глиняное ядро устремилось к десантным шлюпкам. Ядро едва не задело борта одной из них и, коснувшись морской воды, взрывается, выбрасывая узкий язык пламени. Из-за резкого толчка взрывной волны шлюпка опрокидывается и восемь человек десанта погрузились в морские глубины. Ни один человек из десанта не предпринял ни единой попытки для своего спасения, они не хватались за спасательные круги или за перевернутую вверх дном шлюпку, не пытались плыть к берегу, без какой-либо борьбы со спокойными лицами погружались в воду, чтобы уйти ко дну. У меня мелькнула мысль, что реакция и поведение людей в черном в чрезвычайной ситуации мало чем отличаются от реакции и поведению рабов- гребцов с ошейниками в экстремальной ситуации. Практически следом последовал второй щелчок уже в корме биремы и новое ядро баллисты полетело ко второй шлюпке. Оно перелетело шлюпку и упало далеко в воду с грохотом взрыва и напрасной вспышкой пламени. Бирема 'Весенняя Ласточка' показала свой гордый и независимый характер, решив продолжить сопротивление и не сдаваться на милость победителя схватки, бороться до последней капли крови. Но людские резервы были до конца исчерпаны и сражаться больше было некому.
Но этот неожиданный всплеск сопротивления привел мага на берегу в дикое бешенство и он решил наказать всех оставшихся в живых матросов на борту биремы, отправив их души прямиком в ад. В последнюю минуту боя маг на берегу перешагнул какую-то планку и, забыв о своем решении в этом бою не касаться и не вовлекать в сферу своих интересов безмозглых рабов-гребцов, начал готовить заклинание, которое всех людей, независимо от их социального положения, превратить в божьих одуванчиков.
Мне совершенно не хотелось остаток своей жизни провести в теле с разделенной душой, отправленной в преисподнюю, где она вместе со всякой нечистью горела бы в геенне огненной. Время неутомимо отсчитывало последние минуты и секунды моей сознательной жизни, маг вскоре должен был закончить плетение и чтение своего заклинания. Да, и второй шлюпке с десантом оставалось несколько метров пройти до биремы. Во мне вспыхнуло неукротимое желание остановить, уничтожить мага-изувера. Я вскочил на чурбак в своей каморке, выпрямился во весь рост и, протянув руки к прекрасной Эллиде, стал умолять и просить ее о защите, помощи.
Маг произносит свое заклинание и махом руки отправляет его в сторону биремы. Проходит секунда, вторая, третья и ничего ... с биремой и с людьми не происходит!
Заклинание мага-душегуба не сработало!
От неприятного удивления маг не сразу осознал, что и в его проклятой богом и людьми жизни иногда происходят осечки. Он стоял на берегу и смотрел то на свои руки, то на бирему и время от времени потрясал головой, видимо, до него не доходило, как это могло случиться, чтобы матросы и рабы-гребцы биремы остались целыми и невредимыми. 'Весенняя Ласточка', по-прежнему, стояла правым бортом к берегу, на ее борту и палубе горели, но особо не разгорались, небольшие пожары. Шкипер, по-прежнему, висел на рее вниз головой и находился на грани потери сознания. Судовой доктор не поменял своего положения и, по-прежнему, находился в сильном напряжении, готовый принять последний удар мага убийцы. Первые десантники со шлюпки уже начали подниматься по веревочному трапу на борт биремы.
Я же продолжал стоять на чурбаке нашей каморки, по пояс высунувшись и наблюдая за действиями мага на берегу, от всей души ему желая, чтобы его разорвало и чтобы он навсегда исчез с лица земли.
Разозленный сопротивлением людей маг-душегуб решил, что первое заклинание не сработало из-за его ошибки при прочтении заклинания или в пассах руками, поэтому он, не теряя времени, приступил к плетению повторного заклинания о разделении тел и душ человеческих. Неожиданно он почувствовал, как неведомая сила захватывает его разум и заставляет его делать то, чего он совершенно не желал и не хотел. Чтобы уйти из-под воздействия этой силы маг заметался по берегу, затем он остановился и начал бешено кружиться на одной ноге на одном месте. Послышался хлопок и фигура мага начала погружаться в гальку берега, пока полностью не исчезла с глаз долой, оставив по краям образовавшегося конуса воронки беспорядочно разбросанные сапоги, рубашку, штаны, камзол и красный плащ. Властитель преисподней
