чувствовалось, что чаша весов неуклонно склоняется в пользу Москвы. Это почувствовал и кашинский князь Михаил Васильевич. После произошедших событий он разрывает договор с Михаилом Александровичем — «съложили целование» и переходит на сторону московского князя. Это ослабило позиции Твери, но не заставило её отказаться от притязаний.
Неожиданно для Москвы возникла ещё одна проблема. Рязанский князь Олег Иванович во время пребывания Дмитрия в Орде заявил о своих притязаниях на город Лопаснь, считая его своей добычей за союз с Дмитрием против Ольгерда. Хотя Дмитрий резонно заметил, что Олег оборонять Москву не пошёл, в то время когда Ольгерд жёг её пригороды, а «стоял только на меже»[122] . Другими словами, всё участие Олега состояло только в том, что он защищал свои, рязанские, земли от вторжения Ольгерда. Воспользовавшись походом московской рати на Бежецкий Верх, Олег напал на Лопасть и захватил её. Это явилось причиной московско-рязанской войны. 14 декабря из Владимира Дмитрий Иванович направляет военные силы во главе с воеводой Дмитрием Михайловичем Волынским на рязанцев и «бысть с ними брань люта и сеча зла» на Скорневцеве (Скорнищеве). Любопытный штрих даёт Рогожский летописец: идя на бой, рязанцы убеждали друг друга, что для битвы не нужно ни доспехов, ни оружия, а достаточно только веревки, чтобы вязать москвичей[123]. Но победа в результате кровопролитнейшего боя досталась московской рати. Сам Олег Иванович едва спасся с малой дружиной, а в Рязани был посажен союзник Дмитрия Ивановича Владимир Дмитриевич Пронский. Правда, побыть ему на рязанском престоле пришлось недолго. Собравшись силами, Олег согнал своего зятя из Рязани и «приведе его в свою волю»[124].Но на это действие московский князь не прореагировал, так как новый год принёс и новые, более важные заботы.
В ЛЕТО 6880 (1372 г.). А начинался новый год с торжеств в Москве. 30 декабря у Дмитрия Ивановича и Евдокии Дмитриевны родился сын Василий, будущий великий князь Московский. И этой же зимой был заключён брачный союз князя Владимира Андреевича и литовской княжны, дочери Ольгерда Елены, прибывшей в Москву ещё летом. Возможно, за одним свадебным столом сидели и Владимир Андреевич, и Дмитрий Иванович, и, наверное, сам Ольгерд Гедеминович. Брачный союз скреплял не только семейные узы, но и давал возможность политическому единству. Очевидно, князья клялись в мире и дружбе, в неучастии в военных действиях друг против друга. Но не успели отгреметь свадебные пиры, как вновь военная опасность нависла над Москвой.
Казалось бы, изменившаяся ситуация должна была заставить призадуматься тверского князя, заставить поверить, что его соперничество с Москвой проиграно. Но не таков был князь Михаил Александрович. С патологической настойчивостью вновь бросается он на земли московского княжества, выбирая себе новых союзников, желающих пограбить московские земли.
Сам Михаил Тверской 4 апреля неожиданным штурмом захватывает г. Дмитров, беря с города выкуп, уводя в Тверь его жителей. В это же время его союзники из литовской коалиции в лице князя Кейстутия, брата Ольгерда, Андрея Ольгердовича Полоцкого, князя Витовта Кес-тутьевича, князя Дмитрия Друцкого «и иных многих князей со многими силами»[125] осадили город Переяславль. И хотя город взять не удалось, был нанесён большой ущерб: выжжены окрестные сёла и посад города, уведено в плен много людей. Кто входил в «иных многих» источники не сообщают. Пограбив Дмитров и Переяславль, эти две военные силы соединились и совместно осадили Кашин. Этот удар был особенно важен для Михаила Александровича. Им он заставил своего двоюродного брата отказаться от союза с Москвой и принять крестное целование в свою пользу. Но и на этом союзники не остановились. Был захвачен город Торжок, важный торговый и стратегический пункт, узел постоянных противоречий Москвы, Твери, Новгорода. Михаил Александрович посадил в городе своего наместника и установил там свою власть.
Захват Торжка ещё больше раскручивает спираль событий. Известно, что новгородцы не смирились с потерей и, как только узнали о поражении, сразу же отправили большой отряд отвоевать город. Им это удалось, но, прекрасно понимая, что Михаил Тверской на этом не остановится, стали укреплять город. Михаил Александрович не замедлил предпринять ответные действия и 31 мая «ста под градом Торжком» [126]. Попытка мирным путём уладить конфликт, предпринятая тверским князем, не увенчалась успехом. Новгородцы и жители Торжка, «похвалившсся силою своею и мужьством»[127], решили биться с врагом. И вот здесь они допускают очень важную тактическую ошибку. Вместо того, чтобы отсидеться за стенами города и дождаться новгородской и московской помощи, они вышли биться из города. А в открытом бою тверчане были значительно сильнее. Страшный разгром учинили они новгородцам. В числе убитых упоминаются посадник Александр Аба-кумович, новгородский тысяцкий Иван Тимофеевич, кроме них, Иван Шахович, Григорий Щебелкович, Тимофей Данилович, Михайло Грязной, Денис Вислов и многие другие[128]. Разгром довершился тем, что загорелся посад, и ветер перекинул огонь на город. Пожар в городе был страшен. В страхе и смятении бежали люди из города, гибли в реке, падали под ударами тверичей, попадали в плен. Страшна участь тех, кто не покинул юрод. Многие из них сгорели на улицах, некоторые искали спасения в церкви Спаса и там задохнулись. Поражение новгородцев было полным.
Не помогла свадьба Владимира Андреевича на Елене Ольгердовне, не внесла она доброго мира, не установила на измученной ратью земле спокойствия Что-то источники тут не договаривают. Как-то не укладываются в логическую цель действия Ольгерда Гедеминовича. Либо брачным союзом хотел он разбить московский блок и привязать Владимира Андреевича к Твери и Литве, либо хотел прочного мира, но неожиданные обстоятельства, неизвестные нам, заставили взяться за меч и идти вновь на Москву? И опять инициатива исходила, очевидно, от тверского князя. Вновь уговорил он своего шурина в поход на Москву.
12 июня у Любутска встретились противники. С одной стороны, Ольгерд и Михаил, с другой стороны, Дмитрий с «многою силою». Закаляли военные походы молодого московского князя, давали столь необходимый опыт, появлялась уверенность в собственных силах. В первом же бою московские войска разбили сторожевой полк Ольгерда. Это поражение вызвало замешательство в литовском войске, «бысть замятия в литовской рати»[129], так что Ольгерд не решился предпринять ответный Удар. Противники расположились по обе стороны большою оврага, не решаясь напасть друг на друга. Такое противостояние продолжалось несколько дней, итогом которого явилось перемирие, заключённое воюющими сторонами.
Поражение Ольгерда и Михаила немедленно сказалось и на состоянии протверской коалиции. Первым вновь от нее откололся Михаил Васильевич Кашинский Он сложил своё крестное целование тверскому князю и поехал в Москву к Дмитрию Ивановичу, а оттуда — в Орду Скорее всего, он рассчитывал при помощи хана утвердиться в Кашине, получить ярлык на владение им. Хотя поддержка Орды могла быть, скорее, номинальной, так как начался очередной виток «замятии» и «мнозии князии ординския между собою избиени быша, а татар бесчисленно паде»[130]
В ЛЕТО 6881 (1373 г.). От «замятии» выиграл опять Мамай И первым его мероприятием был стремительный поход на Рязань Вновь пограничное рязанское княжество подвергалось страшному разорению Великий князь Дмитрий Иванович не пошел па помощь Олегу Ивановичу Рязанскому, помня обиду за Лопаснь. Но он предпринял все меры, чтобы не допустить ордынцев на земли Московского княжества Пограничной рекой была Ока Все свои силы князь Дмитрий сосредоточил на данном рубеже На помощь ему спешил Владимир Андреевич, который после битвы у Любутска находился в Новгороде. Все лето братья стояли на Оке, прикрывая свои южные рубежи Мамай не рискнул выступить против них
Этот год можно характеризовать как переломный. И дело не столько в изменившихся московско- тверсколитовских, московско-ордынских отношениях, сколько в изменившейся позиции самого князя Молодой князь московский крепко встал на ноги Его княжество, преодолевая одну за другой преграды, уверенно идет в водовороте политики, одерживая последовательно одну за другой дипломатические победы. В конце года был заключён мирный договор между Москвой и Тверью Условия его нам не известны, сохранилось лишь итоговое решение Московский князь отправлял из плена в Тверь сына Михаила Александровича Ивана, а тверской князь свёл всех своих наместников «И бышет тишина и отъ оузъ разрешение христианомъ и радостию вьзрадовалися, а врази ихъ облекошася въ студь»[131] с умилением отмечают летописи Хотя до тишины было еще далеко, Михаил срочно укрепляет Тверь, приказав выкопать ров и насыпать вал около города Происходит и новая перестановка
