татары устроили страшную резню. Способные обороняться приняли смерть в последнем кровавом бою. «Людие же христианьстии, сущие во граде, бегающе по улицам семо и овамо, скоро ры-щуще толпами, вопиюще велми, глаголюще и бьюще въ перси своя; несть, где избавления обрести и несть где смерть убежати»[344]. Последнюю защиту москвичи пытались найти в церквях, уповая не столько на небесную силу, сколько на крепость церковных дверей. Но и это не помогло. Татары разбили двери, ворвались внутрь и уничтожили всех скрывающихся в церкви. Затем начался грабёж и разорение церковных сокровищниц. Обрывались оклады со святых икон, выламывались драгоценные камни; всё оставшееся предавалось огню и разрушению. Сгорела главная сокровищница — книгохранилище, «и книгь множество снесено со всего града и съ селъ въ соборныхъ церквахъ многое множество наметано, сохранения ради спроважено, то все безвестно сотвориша»[345]. Казна великого князя, бояр, товары купцов — всё было разграблено и уничтожено. Совершилось ото 26 августа 1382 года. «Бяше бо дотоле видети градъ Москва великъ и чюденъ, и много людей в немъ, кипяше богатствомъ и славою, превзыде же вся грады въ Русстей земли честию многою, въ немъ бо князи и святителие живяста; въ се же время изменися доброта его, и отъиде слава его, и всея чести во единомъ часе изменися»[346]. К сказанному трудно что добавить. Вот так меняется политический барометр. Ещё вчера Москва крепла и поднималась, объединяла русские княжества на великий бой, то ныне — падение, разруха и разорение, и неизвестно, что ожидает дальше.
Вспомнилось Батыево нашествие. После захвата главного города Северо-Восточной Руси татарские отряды растеклись по всем городам. Были захвачены Владимир, Можайск, Звенигород, Переяславль, жители которого на лодках спаслись в центре озера, Юрьев «и инии мнози гради и власти и села»[347]. Избежало погрома Тверское княжество. Михаил Ллександрович, узнав о взятии Москвы, послал к Тохтамышу своё посольство «с честию и з дары многимы», раболепствуя перед ханом, заявляя о полной своей покорности. Тохтамыш наделил Тверского князя ярлыком на княжение и отпустил его послов с миром. Совершенно по-другому повёл себя Владимир Андреевич. Собирая войско около города Волоколамска, он нанёс сокрушительное поражение одному из ордынских отрядов. Тохтамыш решил не ждать, когда соберёт войска Дмитрий Иванович в Костроме и соединится с силами Владимира Андреевича. Он покидает разорённую Москву и возвращается в Орду. По дороге разоряет Коломну, а затем «повоева и взя землю Рязаньскую»[348]. Объяснение действий против Олега Рязанского может быть только одно.
Тохтамыш, зная способность князя служить и вашим и нашим, решил проучить его, окончательно покорить Орде. Этой же цели следовало и посольство, которое Тохтамыш отправил в Нижний Новгород, идя из Рязани. Возглавлял посольство шурин хана Шиахмат, с ним же был отправлен один из сыновей Дмитрия Константиновича Семён. Другого князя, Василия, Тохтамыш оставил у себя заложником, гарантом верности Нижегородского княжества.
Урон, нанесённый Тохтамышевым нашествием для Северо-Восточной Руси, не поддаётся исчислению. И дело не столько в сожженных городах и селах, истреблённых людях, ушедших в полон, сколько в разрушении той политической системы, складывавшейся в русских княжествах десятилетиями, в уничтожении антиордынского блока, создаваемого Москвой. В конце концов это можно расценить и как крушение жизненных планов Дмитрия Ивановича, всего того, к чему он так долго стремился. Две полярные точки: Куликово поле и Тохта-мышево нашествие. Между ними всего два года, но какая пропасть образована 1382 годом между тем, какого величия достигла Русь, и тем падением, что она пережила! Но жизнь продолжается. Вновь встала задача перед русскими княжествами, русскими людьми: выжить, подняться на ноги, возродиться из пепла. Сколько же таких взлетов и падений пережила Русь за всю свою историю, сколько же испытаний выпало на долю моего народа!!!
Дмитрий Иванович и Владимир Андреевич возвратились в Москву, каждый в свою вотчину. Страшная картина открылась перед ними. Город был разрушен и сожжен, кучи трупов покрывали вчерашние улицы и переулки. Первым делом предстояло предать земле всех убитых. Летописи отмечают, что Дмитрий приказал хоронить погибших, выдавая по рублю за 80 человек погребённых. И израсходовал всего 300 рублей. «Полону же толико выведено бысть во Орду многое множество, яко и счести невозможно есть»[349].
Через несколько дней после возвращения в Москву Дмитрий Иванович посылает свою дружину на землю Рязанскую, на Олега Ивановича. Оплата за предательство, месть за то, что не поддержал Великого князя, не предупредил. И хотя само Рязанское княжество всё лежало в развалинах и пепелище от Тохтамышевой «благодарности», московское войско жестоко разорило всю рязанщину «злее ему стало и Татарьской рати»[350]. Чего добился Дмитрий? По существу, это был выплеск эмоций, злобы, отчаяния. Разорение уже разорённой Рязанской земли мало что изменило в сложившейся ситуации. Олег, и раньше-то не отличавшийся союзническим долгом, сейчас находился в полной зависимости от Орды, а не Москвы.
В Твери завязывался новый сложный событийный клубок. Мы помним, что митрополит Киприан бежал из осаждённой Москвы именно в Тверь, к Михаилу Александровичу, а не в Кострому, к Дмитрию, как бежавшая вместе с ним княгиня Евдокия. Получив ярлык на княжение Тверское, очевидно, по сговору с Киприаном, Михаил Тверской решил, что пробил его час. Тайком от Москвы, окольными путями вместе с сыном Александром Михаил Александрович пошёл в Орду к Тохтамышу, добиваясь ярлыка на великое княжение Владимирское и Новгородское. Это стало известно Дмитрию Ивановичу. Вне себя от гнева на митрополита, благословившего Тверского князя на поездку в Орду, московский князь снаряжает посольство к нему в Тверь, которое возглавляют два его боярина — Семён Тимофеевич и Михаил Морозов, «зовя его къ себе па Москву»[351]. 7 октября митрополит прибыл в Москву. Можно только догадываться о споре, разгоревшемся между ними. Конечно, главным упрёком Дмитрия было не то, что «не седелъ въ осаде на Москве»[352], этот упрёк с таким же успехом мог быть применён и к нему самому, а го, что бежал к заклятому врагу московского князя Михаилу Александровичу. Главное, что, очевидно, припомнив все обиды, причиненные ему Дмитрием, Киприан поддержал в самую критическую минуту не его, Дмитрия, а тверского князя. Ведь без благословения главы церкви Михаил Александрович вряд ли решился искать великое княжение Владимирское, и не исключено, что Киприан был инициатором этого мероприятия. «Toe же осени съеха Киприянъ митрополитъ с Москвы на Кыевъ, разгнева бо ся на него великыи князь Дмитреи»[353]. Никоновская летопись добавляет, что «съ нимъ вкупе поиде игуменъ Афонасей изъ Серпухова княжс Володимеровъ Андреевичя»[354] Вот за этими строчками видится ещё одна деталь в цепи доказательств, что братья оказались в конфликте друг с другом. Разгореться этому конфликту помешало прибытие посла от хана Тохтамыша «о миру и с жалованием oт царя»[355]. Очевидно, Тохтамыш вручил ярлык на княжение, признавая за Дмитрием Ивановичем титул великого князя Владимирского со всеми вытекающими отсюда последствиями. Воспрянув духом, Дмитрий Иванович на митрополичий престол вместо Кип-риана назначил Пимена, предварительно вызволив его из далёкой ссылки. Пимен с благодарностью принимает приглашение великого князя и уже зимой первым своим мероприятием производит назначение новых епископов: Саву в Сарай, Михаила в Смоленск, Степана Храпа в Пермь[356], скорее всего, взамен верных Киприану людей. Всё начинается снова: борьба за единую русскую православную митрополию при главенстве Москвы, борьба за лидерство среди русских княжеств.
В ЛЕТО 6891 (1383 г.). 23 апреля 1383 года посылает Дмитрий Иванович своего старшего сына Василия в Орду к Тохтамышу «тягатися о великом княжении Володимерьскомъ и Новогородцкомъ съ великим князем Михаилом'ь Александровичемъ Тферскимъ»[357]. Сам тверской князь находится в ото время в Орде. Стремился ли московский князь «подстраховать» вручение ему ярлыка, чтобы хан не передумал в пользу тверского князя, либо это было условием Тохтамыша: направить к нему сына, как заложника покорности. Скорее всего, и то, и другое. Мы видим, что этим же летом находившийся в Орде Борис Константинович вызывает своего сына Ивана, а Дмитрий Константинович посылает в ставку сына Семёна[358] (Василий в это время находится при хане). Всё это не случайно. Через заложников хан добивался поддержания установившейся системы господства Золотой Орды над русскими князьями и их княжествами.
5 июля умирает Дмитрий Константинович Суздальский, тесть великого князя Владимирского Дмитрия
