В мире есть только одно право — право сильного. Слабых духом (их-то в первую очередь) топчут и забивают ногами — морально, а зачастую и буквально. Кроме права силы, других прав почему-то не придумали.
В том, кто жалуется, даже имея повод, изначально есть нечто жалкое.
Чистосердечное признание в несовершенных преступлениях смягчает вину и увеличивает наказание!
Когда зло сражается с добром, это еще понятно.
Но не это высший пилотаж. Высший пилотаж — это стравить добро с добром и, стоя в сторонке, стричь купоны.
Попасть на сторону мрака очень просто: всего один раз неосторожно оступился на склоне и… бесконечно скатываешься вниз. Хотя порой весело скатываешься, со вкусом, с этим не поспоришь…
Драконы по определению питаются хорошими воинами. От плохих у них изжога.
Занудство и ханжество — главные неприятные черты света. Или, точнее, главные искушения.
Теряешь всегда только то, что боишься потерять.
Кто его знает, думаю, вдруг его прошибет на суровую мужскую дружбу. Совместный футбол там, первая совместная сигарета. «Ты куришь, сынок? Надеюсь, с фильтром?»
На риторические вопросы отвечают только дураки.
Вы все еще, вслед за Кальдероном, убеждены, что жизнь есть сон? Неправда! Жизнь есть кошмар. Единственное утешение, что кошмар кратковременный.
Надежда умирает последней. Однако в данном случае она скончалась еще до появления мальчугана на свет.
У сердца отпуска нет, а раз так, то надо брать с него пример.
Ты что, дядя, совсем офэншуел?
Я тут прикинул и понял, что за те десять минут, что я вас ждал, ко мне в легкие попало около четырехсот миллионов микроорганизмов.
На многие из них у людей нет иммунитета.
Правило жизни номер один гласит:
«Кто церемонится с собой, с тем не церемонятся другие».
Моральные нормы расшатываются, как молочные зубы. Вначале чуть-чуть, потом немного больше, а затем — чпок! — и зуба нету.
Ты повзрослела. И поумнела. И погрустнела. Обычная лестница из трех ступенек.
